Только сегодня

Дил склонился и прижался губами к дверному стеклу, отчего меня слегка передернуло. На стекле остался слабый отпечаток. Поток машин снова двинулся, и Дил побрел своей шаркающей походкой прочь. Я опустила стекло на своей двери и закурила, вместе с дымом я впитывала запахи и образы Лондона: старые рокеры на Кентиш-Таун-роуд, цыпленок по-ямайски, шипящий жиром на противне уличного ларька, старинные фонари, установленные специально для съемок фильма «Мэри Поппинс возвращается». Теперь, за рулем автомобиля, я чувствовала, что этот город мой. Я уже забыла это головокружительное ощущение свободы, которое дает машина.

Дома я нашла записку от Фионы: «Курица в холодильнике, ее нужно съесть. Если захочешь, конечно!» Она, как и я, навещала своих родителей в Глазго. Я отправила в чат нашей группы сообщение: «Барбекю сегодня вечером у меня? Фиона уехала».

Мила ответила в личный чат, что у нее уже запланирован ужин с Найлом. Джесс дала согласие. Позвонил Пэдди и, как обычно, перед началом разговора cпел песню Джони Митчелл. В этот раз выбор пал на хит «C обеих сторон»[19], который он весьма прилично спел в манере релиза 2000 года.

– Привет, – подала я голос, дождавшись, когда он допоет.

– Так что там с сегодняшним вечером, что-то намечается? Мое хреновое свидание отменилось, так что я весь ваш.

– Как же так?

– Да не бери в голову. Я думаю, он все равно натурал. Так, праздное любопытство.

– Слишком праздное.

– В самый раз. Дело в том, что я рассчитывал перекусить, сам-то на мели.

– Фиона мне оставила полный холодильник.

– Господь благослови эту женщину!

– Джесс тоже свободна.

– Чудесно! Тогда я скоро приеду или как?

– Чем быстрее, тем лучше.

Я приняла ванну в надежде смыть налет жесткой воды вкупе с грехом прошлой ночи. Орудуя мочалкой между ног, я почувствовала не то чтобы боль, но легкое покалывание. Мое тело упорно цеплялось за воспоминания, которые я отчаянно пыталась изгнать из своего сознания. Позже, лежа на кровати, я добавила еще несколько строк к последней записи в дневнике.

В ночь умирающего года
Сказал ты, что не изменился
С тех самых пор, когда детьми
Играли мы, не понимая смысла
Этих игрищ.

Чем больше перемен,

Тем больше неизменного,
Сказал ты в поезде,
Вручая мне, как думала,
Секреты все свои.

Не знала большего

Я удивленья:
Что это было прошлой ночью,
Кромешный ад
Иль несказанный свет?

Я захлопнула дневник. Теперь о том, что на странице, можно забыть. Пэдди отписался, что идет от метро, и я, закурив сигарету, вышла на улицу его встретить. Синева неба помрачнела, и температура воздуха упала на пару градусов. Я побрела в направлении Хаверсток-хилл, рассчитывая издалека увидеть Пэдди. Стоп-сигналы автомобилей и автобусов то вспыхивали, то гасли, преодолевая вечерние пробки. Люди выходили на улицу в поисках субботних развлечений. Атмосфера наэлектризовывалась, учащался пульс активности и ожиданий: ожиданий, что сегодня вечером она обратит на тебя внимание, что он тоже будет там, что деньги, которые были потрачены на новое платье / рубашку / грамм кокса, были потрачены не зря. Эта пульсация передалась и мне, я захлебывалась от желания напиться и ринуться танцевать.

Подоспел Пэдди с раскрасневшимися щеками и потоком извинений за то, что ему нечего добавить к нашему столу. Чуть позже на такси подкатила Джесс, груженная хорошим вином и шоколадом. Мы разожгли камин в большой кухне и устроились вокруг кувшина с импровизированным «Негрони» (вермута не нашлось, мы использовали херес), чтобы отвести душу, осуждая отсутствующих членов нашего сообщества.

– Вы думаете, они поженятся? – задала вопрос Джесс после получасового обсуждения отношений Милы и Найла.

– Полегче, подруга, – сказала я.

– Ой, да как пить дать, – высказался Пэдди, растянувшись возле камина.

– Серьезно? – удивилась я.

– Я думаю, ты просто позабыла, какой наш Найл традиционалист.

– А мне кажется, ты совсем забыл, насколько коварна наша Мила.

– Верно, – поддержала меня Джесс.

– Хорошо, тормозните, – заупрямился Пэдди, приподнявшись на локтях. – Вы что же, обе считаете, что Мила может превратиться в эдакую Алекс Форрест…

– А это кто еще? – перебила я его.

– Ну фильм, «Роковое влечение»! – выкрикнули они в один голос.

– Я просто хочу сказать, что пока не видел никаких предпосылок!

Возникла пауза.

– Ну давайте, – подначивал Пэдди, – колитесь. Сейчас самое время.

Мы с Джесс переглянулись, чтобы удостовериться, что обе готовы поделиться с Пэдди нашей информацией, ну и заодно признаться друг другу, что нам стыдно за эту готовность. Пэдди умел выпытывать секреты. Он давал вам почувствовать, что вы как рассказчик располагаете неисчерпаемым лимитом его доверия, хотя, конечно же, все с точностью наоборот.