Только тёмные сердца

Эрик активно качает головой, соглашаясь со мной. Его взгляд сосредоточен на толпе моих парней, стоящих в тени каркаса какой-то забегаловки. Среди них стоит, прижавшись к дверце машины, испуганная Вероника. Я здорово рискую, взяв ее с собой сегодня. Но мне хотелось ей показать другую сторону жизни. Она впервые попала в гетто и все происходящее для нее просто нереально.

— Кто эта цыпочка? Она похожа на неженку из Беверли Хиллз, а не на телку с 18-й улицы, которые всегда здесь торчат.

Эрик ниже меня ростом, и когда спрыгивает с бампера, кажется еще ниже. Я смотрю на песок под его белоснежными кроссовками и раздумываю над ответом. Говорить, кто она пока не сто́ит.

— Так одна чикса, — неоднозначно отвечаю я, пожимая плечами. — Проверяю из какого теста.

— Ну явно не из местного, — усмехается Эрик.

Я смотрю в сторону, где она стоит, и натыкаюсь на взгляд ее темных, почти черных глаз. В джинсах Камиллы она смотрится даже лучше, так как фигура у нее тоньше, да и майка обтягивает там, где нужно. Да, девушка красивая и многие ее заметили. Но она словно лань. Мне бы пришлось ее убить, если бы не Руффус. Так что она должна прекратить так смотреть на меня, словно я ее чертов спаситель.

* * *

Вернувшись на свои улицы, я проваливаюсь в сон и просыпаюсь среди ночи, понимая, что больше спать не хочу. Сегодня я сплю один, как и в последнюю неделю. Камилла вернулась к своим, и не по своей инициативе, конечно. Но каждый день она бывает здесь, и меня начинает немного раздражать ее взгляды. Я ничего ей не должен, потому что ничего не обещал.

Спустившись вниз, я включаю телевизор, чтобы осветить себе путь до холодильника. Ступая босыми ногами по деревянному полу, я умудряюсь удивиться, как это мне ничего не попадается под ноги. Будь то чья-нибудь бита или сумка с вещами, которую бросил кто-то из парней. Здесь снова стало как-то уютно. По крайней мере, чисто. Камилла не особо себя утруждала уборкой, и последний раз, когда здесь было чисто, это было дело рук Молли.

Открываю холодильник и хватаю бутылку воды. Не нужно сейчас думать о ней, только не о ней.

Проходя назад тем же путем в этот раз, замечаю на диване кого-то. Подойдя ближе к дивану, вижу, что это Вероника. Она просто сидит, свернувшись калачиком и лицом уткнувшись в диванную подушку. Мне непонятно спит она или нет. Я не заметил ее, когда спускался. Когда я зажигаю настольную лампу рядом с диваном, Вероника вздрагивает. Она видит меня и теснее поджимает под себя ноги.

— Не заметил тебя, — говорю я.

Вероника окидывает меня взглядом с лица до низко сидящих джинсов и опускает глаза.

— Что ты здесь делаешь? — грубо спрашиваю ее.

Она убирает с шеи волосы на бок и смотрит в сторону.

— Не спится.

Нервный вздох покидает мое тело.

— Мне тоже. — Мы снова замолкаем, и я присаживаюсь рядом с ней. — Почему не убегаешь? — Я указываю на дверь.

После нескольких ее попыток, я не думал, что девчонка сдастся. Парням надоело ее охранять и слушать истерики, поэтому я не стал их заставлять. «Нянькой» вызвался Руффус, но сейчас я не вижу его рядом.

— Тот противный хромой старик где-то во дворе, — будто читая мои мысли о Руффусе, отвечает Вероника. — Он часто где-то ходит, когда охраняет меня, но, — она замолкает и тяжело вздыхает. — Даже если мне удастся его перехитрить и сбежать, куда я пойду? Меня здесь прирежут за первым углом. Или еще хуже, изнасилуют.

Я слушаю ее тираду и смотрю в пустые, полные горечи глаза.

— Чем ты занимаешься? — делая глоток воды, задаю вопрос. По телеку идет тупое шоу с разгадыванием слов. В такое время на кабельном совершенно нечего смотреть.

Она поворачивает голову.

— Училась, работала в кинотеатре. Словно это было в другой жизни.

— Ты увидела жизнь своего брата.

— Зачем ты мне ее показал? — ее голос становится жестким. Что удивительно, учитывая ее бесконечные всхлипывания.

— А тебе нравилось жить во лжи? Откуда, по-твоему, у него деньги на твое обучение и красивую жизнь на Венис Бич?

— Да какое тебе дело? — взрывается Вероника. Ее хорошенькое личико искажается от злости. Это хорошо, пусть злится.

— Никакого, — спокойно отвечаю я. — Возможно, на его бы месте, я сделал то же самое будь у меня сестра. Но война есть война.

Вероника морщится и смотрит на меня с осуждением.

— Война? Вы называете это «войной»?

Я встаю во весь рост и возвышаюсь над ее хрупким телом. Вызов быстро потухает в ее глазах, и возвращается страх.

— Да. Ты ничего не знаешь, просто молчи и будь благодарна тому хромому старику, который, кстати, ни за что не упустит тебя из виду, уж поверь. Если бы не он, я бы убил тебя.

Она прикрывает рот рукой.

— Просто смирись, жизнь — дерьмо. — Я крепко сжимаю бутылку в руке и прохожу мимо нее.

Вероника поворачивает голову, следя за моими движениями. Я останавливаюсь, чтобы добавить:

— Гетто — это не то, что ты видела по телевизору, Вероника. Здесь ценят жизнь. А убивать, грабить и насиловать могут в любом месте. Не вешай ярлыки.

* * *