Только тёмные сердца

— Я стала пользоваться этим, понятно? — спокойно продолжает Молли. — Дайрон все это время был так напуган, что делал все, о чем бы я ни просила. Даже после того как Алрой прогнал меня. Три года назад, когда это случилось, он действительно ни хрена не соображал, что сделал. Я думала, что сама убью его, но успокоившись, поняла, что чем больше я молчу, тем больше мучаю его. Без Дайрона я бы многое не смогла сделать. Он много значил для Алроя и К, я просто не могла уничтожить его тогда. Но все это время я медленно, но верно подбиралась к мести. Ты не поймешь. Но он был нужен.

В ее словах я улавливаю смысл, но боль и обида за нее пересиливает этот самый смысл.

— Такой ценой.

— Да, — соглашается Молли. — Это была его ошибка, за которую он поплатился. Но прежде, сделал многое для меня. И я видела раскаяние в его глазах.

— К черту раскаяние. — Я снова падаю в кресло и начинаю потирать шершавый подбородок.

Молли садится на диван и кладет локти на колени.

— Все мы совершаем ошибки, но, в конце концов, мы за них платим.

Я смотрю на нее, словно вижу впервые. Она никогда мне не казалась такой. Сегодня я открыл для себя другую Молли. Она легко принесет себя в жертву, ради чего-то, что этого сто́ит. Я называл ее «эгоисткой», она себя так и вела, но внутри она просто маленькая униженная девочка, которая ищет чего-то. Но судьба играет с нами, как ей вздумается. И она не сдается.

— Не смотри на меня так, — хмурится она. — Я бы все равно отомстила.

И снова она прежняя. Снова надевает маску. Многогранная Молли. Мне никогда не разгадать эту девушку.

— Что теперь будет? — спрашиваю я, отведя взгляд в сторону. — Он убил его, что дальше?

Молли пожимает плечами.

— Понятия не имею, но сомневаюсь, что он свяжется со мной.

Мы молчим несколько минут. Включенный телевизор продолжает тихо бормотать, пока каждый из нас погружен в свои мысли.

— Ну а ты, — нарушает гнетущую тишину Молли. — Ты ведь тоже молчишь, продолжаешь делать вид, что ничего не было, что ты не в курсе. Ты и твоя сестра. Вы ведь зарыли это в себе. Я тоже этого не понимаю.

Меня передергивает от ее слов.

— Ты и не поймешь.

— Точно! — Молли щелкает пальцами. — Вот видишь? Есть тайны, которым не нужно открываться. Порой лучше делать вид, да? И продолжать жить.

— Как ты можешь это сравнивать? — тихо спрашиваю ее.

— Да, это ни одно и то же. Но мотив один. Порой мы молчим во благо. И брехня, что тайное становится явным. Не всегда. Если правильно хранить секреты.

Я снова изучаю ее лицо.

— Но не в нашем случае, так? Кэп же, каким-то образом в курсе.

Молли сжимает переносицу.

— Нет, не так. Просто нужно избавиться от него, вот и все.

ГЛАВА 21

АЛРОЙ

Прошел, может день, а может и больше. Дни не имеют смысла и значения. Перед глазами не та картина, которую я видел наяву — как умирает Дайрон, от выпущенной мною пули, а та, которую я даже не видел — мой друг насилует ту единственную, которую я любил всю свою никчемную жизнь.

Почему она молчала столько времени? Что происходило в ее голове на тот момент, когда это случилось? Поэтому она съехала с катушек и стала якшаться с парнями из «17:29»?

Знает ли этот парень Майки? Что ее заставило молчать?

Почему, почему, почему…

Я никогда не найду ответы на эти вопросы. Я даже не могу задать ей их, потому что ее нет. В нашу последнюю встречу, она убеждала меня в том, чего я не мог понять. Да и сейчас не понимаю. Ничего не понимаю.

Кто же я такой? Что я за человек, который допустил все это? Сколько раз в жизни я слышал, что улицы делают нас сильнее, частью чего-то. Это так, но… Они столько отняли у меня.

— Неужели это сломает тебя? — Руффус стоит надо мной, пока я пытаюсь избавиться от огромного количества вопросов в своей голове.

Под действием сделанного и услышанного, меня привезли домой, и оставили одного. Я не спал. Увидев поднимающееся над Комптоном солнце, просто спустился вниз, вышел на задний двор и сижу здесь уже несколько часов. На старом скрипучем стуле, который наверняка старше меня.

Руффус ждет ответа. Все уже в курсе, что именно произошло. Я слышал разговоры парней: Сэм утверждал, что я не должен был этого делать, Брайс уверял, что Дайрон все равно бы умер. Они ругались и кричали. Мнения разделились.

Я не жду от них какого-либо решения, я все еще их лидер.

Подняв голову, я щурюсь от октябрьского солнца.

— Нет.

Руффус, кряхтя садится рядом со мной.

— «То, что не убивает ниггера, делает ниггера сильнее», — цитирует он.

Я поворачиваю к нему голову.

— Сколько ты проводишь времени перед телеком?

Он невесело смеется.

— Хороший фильм^[6].

Мне плевать на фильмы.

— Если Эрик или кто-то из «десяток» узнают, могут быть неприятности. Многие усомнятся в твоей, — он крутит у виска пальцем, — адекватности.

— Это наше дело, — спокойно говорю я. — Это касается «семьи», никто не имеет права мне тыкать этим.

— Это так, — соглашается Руффус. — Просто время неподходящее.

Меня раздражает этот разговор. Я встаю с этого проклятого скрипучего стула.

— Ты забыл, что в нас стреляли, и Дайрон был смертельно ранен.

— Но он умер от твоей пули. — Спайк появляется в дверях и выходит во двор.