Только всем миром

—      Нет, тут глухо. Через пару остановок, объясняет, полным-нолна коробочка стала. Не до того, мол, чтобы следить, кто заходит да выходит.

—      А что пассажиры? Их удалось выявить?

—      Нет. И что странно — ни один из сегодняшних пассажиров вчера не уезжал на троллейбусе в промежутке от шести до семи часов утра.

—      Действительно, непонятно. Послушай, Исаев, а как же быть с посменной нашей жизнью? Отменяется?

—      Нимало. Я и на завтра выделю людей для проверки троллейбуса. И на послезавтра. До тех пор, пока...

В дверь постучали.

—      Можно! — крикнул Исаев.

В кабинет вошел рыхлый пожилой человек, стеснительно сказал:

—      Я, собственно, по объявлению... В таксопарке висело... Насчет убийства Щербанева... Мне дежурный сказал — сюда надо...

—      Присаживайтесь, — сказал Исаев. — Мы вас слушаем. Только сперва, пожалуйста, назовитесь.

—      Да, конечно, — еще более смущаясь, сказал пожилой человек. — Простите... Пономарев Василий Васильевич, водитель такси.

Чекалин с немалым удивлением смотрел на посетителя. Своим поведением, равно как и всем видом, тот словно опровергал укоренившееся в народе мнение, что таксистов, всех до единого, отличает особая пробой- ность натуры. Все, да не все, выходит...

—      Вам что-нибудь известно об этом убийстве? — сразу к главному приступил Исаев.

—      Я точно не знаю. — Пономарев совсем полинял голосом. — Но со мною вчера странная история была. Я подумал — возможно, она имеет отношение к этому страшному делу...

История была такая. Вчера днем попался Пономареву один пассажир — молодой мужчина лет двадцати пяти. Остановил машину на центральной площади, велел везти его на далекую окраину города. Рейс, что говорить, не из самых желанных — назад порожняком

будешь ехать, но Пономарев беспрекословно повез его. Пассажир был крепко пьян и всю дорогу нес всякую чушь. Среди прочего было и вот что: «Счастлив твой бог, шеф! Я тут ночью одного таксера уже пришил — тебе б тоже не жить, если бы кочевряжиться стал, не повез...»

—      Знаете, — сказал Пономарев, — всякого за день наслушаешься. Я такие вещи обычно мимо ушей. А тут как узнал, что Щербанева убили, — сам не свой. Чем черт не шутит, может, мой пассажир не просто болтал спьяну...

—      В котором часу это было? — спросил Исаев.

—      Днем. От двенадцати до часу.

—      Не позже?

—      Нет. В час с минутами я уже обедал в кафе «Огонек».

Исаев обменялся с Чекалиным вопросительным взглядом. Они явно об одном думали: пьяный пассажир говорил об убийстве раньше, чем об этом стало известно в милиции. Что за этим — просто кабацкий кураж пьяного дурака, пустая выдумка, так затейливо совпавшая с правдой, или же точное знание им того, о чем говорил?

Чекалин спросил:

—      Каков он из себя, этот «пришивальщик»?

—      Плотный. Физиономия — наглая, бандитская.

—      Какое-нибудь оружие видели у него — холодное, огнестрельное?

—      Нет.

—      Высокий?

—      Среднего роста.

—      Брюнет, блондин, шатен?

—      Темной масти. Пожалуй, это «шатен» называется.

—      Простите, Василий Васильевич, — сказал Исаев, — мне все-таки непонятно, с чего это он вдруг стращать вас стал? Может, вы отказывались его везти?

—      Нет, ни слова ему поперек не сказал. Да и не стращал он — скорее хвастал.

—      Вы помните место, куда его отвезли?

—      Да. Липовая аллея, около магазина двухэтажный серый дом. Мне показалось, что он там живет. Шел, как к себе домой.

—      Скажите, а как он расплатился с вами? Я имею в виду — не хотел ли улизнуть, не рассчитавшись?

—      Нет. Как сказал: «Стоп, шеф!», так сразу и отдал мне трояк.

Столько накрутило?

—      Чуть меньше. Копеек на тридцать.

—      Что-нибудь сказал напоследок?

—      Нет, — покачал головой таксист. — Захлопнул дверцу и пошагал к дому. — Затем сказал, словно бы извинялся: — Наверно, зря я вас побеспокоил...

—      Нет, что вы, — заверил его Исаев. — То, что вы рассказали, может оказаться очень полезным. У вас есть время?

—      Я сегодня выходной.

—      Вот вам бумага. Запишите, пожалуйста, в приемной свой рассказ. Самый факт: когда и что пассажир сказал вам.

Когда таксист вышел, Чекалин сказал Исаеву:

—      Поручи участковому — пусть осторожно разведает.

—      Полагаешь, не тот?

—      Типичный горлопан. Если б что знал, а уж тем более если бы его рук было дело — можешь не сомневаться, помалкивал бы, тише воды сидел.

—      А если поправку на пьяное состояние сделать? Что у трезвого на уме, то у пьяного...

—      М-м, сомнительно...

—      Послушай, Чекалин, а если бы это Блондин был, — интересно, ты так же спокойно вел бы себя?

—      Ловко! Под седьмое ребро!.. Ты прав, старик, в нашем положении ничем пренебрегать нельзя. И уж тем наипаче — упираться лбом в одну-единственную версию. Так что, будь друг...

—      Можешь не договаривать! Предложил на свою голову!..

Чекалин, будто ничего такого не заметил, сказал деловито:

—      Да, пожалуйста, съезди-ка на Липовую. И Пономарева прихвати, благо у него выходной сегодня.

—      Художник вызван на двенадцать, Николаев, — напомнил Исаев и стал надевать пальто.