Но жизнь апостола была небезопасна в Иерусалиме даже под прикрытием римлян. На другой же день открылось, что против него составился со стороны фанатиков заговор, скрепленный клятвой. Фанатизм иудейский в это время находился в крайнем возбуждении и всевозможными смутами и насилиями доведен был до болезненного исступления. Развелось множество тайных убийц или так называемых сикариев, которые готовы были вонзить кинжал во всякого, кто только казался опасным для народа, его веры или политических прав. И теперь сорок человек поклялись не есть и не пить, пока они не убьют ап. Павла. Узнав об этом отчаянном заговоре, Лисий тайно и под сильным военным прикрытием отправил узника в Кесарию, к своему начальнику, прокуратору Феликсу, с формальным отношением об узнике и его деле. Феликс был отпущенником императора Клавдия и принадлежал к тем прославившимся своей низостью и алчностью римским администраторам, которые добивались своих должностей низкой лестью и подкупом и пользовались своим положением для постыдной наживы на счет вверенных их управлению областей. По свидетельству римского историка Тацита, Феликс был в одно и то же время распутный и жестокий, свои почти царские обязанности исполнял с духом раба. Чтобы закрепить за собой положение в Иудее, он женился на Друзилле, дочери Ирода Агриппы, и, считая себя безнаказанным, он грабил и всячески оскорблял иудеев, но зато и должен был постоянно бороться с страшными мятежами, поднимавшимися то сикариями и разбойниками, то ложными мессиями. Иудеи ненавидели его, и он ненавидел их. От такого человека нельзя было ожидать справедливости, но так как апостол был римский гражданин, то это одно и могло служить залогом того, что прокуратор станет на его сторону против ненавистных ему старейшин иудейских.