Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 1

19. Не думаете ли еще, что мы только оправдываемся перед вами? Мы говорим пред Богом, во Христе, и все это, возлюбленные, к вашему назиданию.

Он боялся, чтобы не навлечь на себя упрека в угодничестве, и потому говорит: мы говорим это не для того, чтобы снискать ваше расположение, и не для того, чтобы оправдать себя, но перед лицем Бога, во Христе, то есть ради Христа. Итак, мы говорим то, что было на самом деле, и что известно Богу, а не для того, чтобы снискать ваше расположение. То же самое он сказал и в самом начале.

И все это, возлюбленные, к вашему назиданию. Не сказал – «я делал все это и не принимал от вас, потому что вы слабы» (ибо это было бы слишком жестко), но к вашему назиданию, чтобы вы, говорит, не соблазнялись обо мне, – для того я не принимал, для вашей же пользы.

20. Ибо я опасаюсь, чтобы мне, по пришествии моем, не найти вас такими, какими не желаю, также чтобы и вам не найти меня таким, каким не желаете: чтобы не найти у вас раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет, ябед, гордости, беспорядков.

Видишь ли, какое отеческое попечение? Другие согрешили, а Павел устрашается, и непрямо высказывает свою мысль, но с сомнением. Чтобы мне, по пришествии моем, говорит он, не найти вас такими, какими не желаю, развращенными, и по необходимости чтобы и вам не найти меня таким, каким не желаете, то есть отмстите л ем и наказывающим.

Чтобы не найти у вас раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет, ябед, гордости, беспорядков. Ему следовало поставить на первом месте гордость, потому что они кичились над ним, но чтобы не показаться ищущим своего, он сначала говорит о том, что имеет общее значение; ибо от зависти и клеветы происходит все остальное, и в свою очередь всем остальным возжигается зависть. Ябедами называется то, когда кто-либо заводит тяжбу с другим о чем-нибудь; гордостью – высокомерные и надменные обычаи, или то, когда самомнение становится как бы природою кого-либо; ибо, кичась над ним, они почитали лжеапостолов.

21. Чтобы опять, когда приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали.

То есть достаточно выше сказанного, и я боюсь, что, пришедши к вам, принужден буду поступить с вами строго. Унижением, таким образом, он называет нужду сильно наказать кого-либо, хотя многие считают это за честь себе. И не сказал он «да не смирюсь», но – чтобы не уничижил меня у вас Бог мой, показывая, что сделал бы это ради Бога. И если бы дело не касалось Бога и Его заповедей, то он сам по себе не показался бы таким строгим. Словами Бог мой он показывает пламенную любовь к Богу.

И чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали. Заметь мягкосердечие апостола: он болезнует о беззакониях других. Не сказал «всех», но – многих, и непросто которые согрешили, – но и не покаялись, потому что пребывающие в язве достойны соболезнования. Он также не открывает их, давая им удобный путь к покаянию; ибо для того он и упомянул о покаянии, чтобы они к оному обратились и чтобы, когда придет, ему не пришлось их наказать, и потому сокрушаться, то есть крайне печалиться. Заметь еще, что о покаянии он упомянул ради новатиан.[23] Под грехом разумей всякую нечистоту, потому что всякий грех оскверняет. Или же, в частности, – мерзости плотского смешения; ибо в Коринфе был не один прелюбодей, но многие, и притом во многих видах сладострастия.

Глава тринадцатая

1. В третий уже раз иду к вам. При устах двух или трех свидетелей будет твердо всякое слово.