Толстяк

— Видишь ли, я не сразу родился капитаном Черным. Каких-нибудь тридцать лет назад я был примерно твоего возраста или еще моложе.

— Вам все шуточки… — Я обиженно отвернулся к стене.

— Не сердись. Капитан Черный может иногда и пошутить, но в целом он — человек вполне серьезный. Ну как, помирились? — Он провел рукой по моим волосам. — Рассказывай, молодой человек, меня очень заинтересовали эти твои сокровища.

Дружеский тон и доброжелательная улыбка сделали свое дело.

— Наша школа расположена в бывшем монастыре, — начал я.

— Это я знаю.

— Под зданием имеются подвалы. Настоящие подземелья. И там вроде бы спрятали монахи свои сокровища. Нашему сторожу рассказывал об этом один немец…

— Понятно, дальше?..

— Мы с другом хотели посмотреть эти подземелья. А у сторожа был от них ключ. Вернее, ключ был от дверцы, которая находится в библиотеке. И теперь ключ этот украден.

— А почему ты думаешь, что его обязательно украли? — спросил капитан Черный.

— Я верю, что сторож никак не мог его потерять. Слишком велик был этот ключ, да и висел он всегда на одном и том же месте.

— Н-да, — задумчиво промычал капитан. — Понятно. Конкурирующая шайка искателей кладов. Как ты думаешь, из какого класса они могут быть?

— Не из какого не из класса, — решительно возразил я. — Никто из учеников в дежурку не заходит. И про клад этот сторож рассказывал только нам.

Капитан поднялся и сделал несколько шагов по комнате.

— И это все?

— Можно сказать, что все, — неохотно согласился я. — Да, есть еще одно: замок в этой дверце был недавно смазан маслом.

Черный обернулся.

— Ты говоришь, смазан?

— Да, но учитель Шульц, наш физкультурник, говорит, что его смазала уборщица. Он говорит, что на прошлой неделе она вообще смазывала все замки в школе.

— Так-так… Значит, ты говорил об этом деле с учителем физкультуры?

— А что, не нужно было?

— Нет, почему же? — Капитан Черный улыбнулся. — Очень интересная история получается с этим кладом. Подумать только — мешки золота, сундуки с бриллиантами… Ну что ж, желаю удачи в поисках, сначала ключа, а потом и самих сокровищ. Спокойной ночи, молодой человек.

Он чуть прижал кончик моего носа, подмигнул левым глазом и вышел из комнаты. Я разозлился не на шутку: глупо рассчитывать на взрослых в этом деле — они только и знают, что отделываться шуточками. Все они отнеслись к этому совершенно одинаково — и отец, и Шульц, и Черный. А почему сокровищам и не быть в подземельях? Почему никого из них не удивляет исчезновение ключа и тщательно смазанный замок? Почему они считают, что самое простое объяснение всегда самое верное?

Впервые с начала нашей дружбы случилось так, что Май не пришел в школу. Из класса я выбежал сразу вслед за историком и огляделся в коридоре: в седьмом «В» урок тоже закончился, все высыпали из класса, но Мая нигде не было.

На всякий случай я заглянул в их класс — может быть, он сегодня дежурит? Доску вытирала девочка с толстой светлой косой.

Что же случилось?

Я стоял у окна, делая вид, что протираю перо авторучки. Я не очень представлял себе, на что истратить пятнадцать минут перемены. Обычно я проводил их в разговорах с Маем — мы прогуливались по коридору, ни на кого не обращая внимания. А сейчас мне опять придется быть одному.

— Жирный!

Я и бровью не повел. С особым старанием я чистил перо, доводя его кусочком промокашки до полного блеска.

— Жирный, почем кило сала?

Ворсинка промокательной бумаги застряла в разрезе пера, и я никак не мог ее оттуда извлечь. Что же с Маем? Вчера еще все было в полном порядке. Прощаясь у его дома, мы договорились сегодня на большой перемене зайти в библиотеку и тщательно осмотреть замок железной дверцы.

Кто-то остановился за моей спиной, и раздалось сдерживаемое хихиканье. Я резко обернулся. Мальчишка с обезьяньей рожицей сосредоточенно уставился в потолок.

— Что тебе? — рявкнул я.

— Мне? — взгляд его выражал крайнее изумление. — Мне ничего.

И снова смех за спиной. Это сопляки из шестого. Ухватив мальчишку за отвороты куртки, я с силой встряхнул его.

— Что ты там делаешь? Говори!

— Пусти… — Лицо его сморщилось так, будто он сейчас расплачется. — Пусти, а то пойду к директору…

— Эй ты, Жирный, отпусти его! — Группка шестиклассников напустила на себя воинственный вид. — Чего цепляешься?

Я понимал, что, осмелев, они могут броситься на меня кучей, а с семерыми мне не справиться. Другое дело, если бы здесь был Май — уж он сумел бы отвадить их одним удачно сказанным словом.

Я разжал руки. Мальчишка тут же отскочил и показал мне язык.

— Подсвинок на продажу! Подсвинок на продажу!

Я заметил, что они слишком часто поглядывают на мою спину, и снял куртку. К материи булавкой была приколота бумажка с рисунком свиной головы и подписью печатными буквами: «Продается подсвинок». Разорвав бумажку на мелкие клочки, я бросил ее в корзину и под громкий смех шестиклассников направился к лестнице.

В окошечке дежурки виднелось сухое лицо сторожа Берентовича. Я постучал в стекло. Сторож поднял голову от потрепанной книжки, узнал меня и отворил дверь.

— Здравствуй, Мацек. А где твой приятель?