Толстяк

— Внимание почтеннейшей публики! Мы начинаем наше представление! Оркестр, туш! Первым номером нашей программы выступает всемирно известная, знаменитая амазонка пампасов, несравненная Эмануэла Альварес!..

Распорядитель сошел с арены, а через секунду раздвинулся занавес, и в круг света прожекторов въехала девушка на прекрасном вороном коне. Скакун под ней встал на дыбы, закружился, сделал несколько прыжков. Девушка сидела невозмутимо, как статуя из золота и драгоценных камней, ее наряд сиял тысячами разноцветных искр. Конь снова встал на дыбы и двинулся по кругу на задних ногах. Раздался взрыв аплодисментов и восхищенные крики. Амазонка пампасов встала ногами на седло, и конь помчался по кругу, подгоняемый быстрым ритмом марша. Барабанная дробь — и конь остановился как вкопанный, а наездница дугой взмыла вверх, сделала двойное сальто и вновь оказалась в седле. И снова — бурные аплодисменты и восторженные крики.

— Нравится?

Не отводя глаз от арены, я только кивнул в ответ. Даже ковбоям Дикого Запада, которых я не раз видел в кино, не удавалось что-либо подобное. Эмануэла Альварес на полном скаку спрыгивала с седла, мчалась, повиснув вниз головой в одном стремени, проскальзывала под лошадиной шеей, делала стойку. И что самое поразительное, улыбка не сходила с ее лица.

— Мирово! — не смог я скрыть своего восхищения. — Ты только посмотри, мама, как она улыбается. Она ведь ни капельки не устает.

— Ошибаешься, милый, — сказала мама. — Это так называемая профессиональная улыбка. Уверяю тебя, она страшно устает. Работать в цирке очень тяжело, и при этом надо улыбаться, чтобы зрители были довольны.

— Она испанка?

Краешком глаза я заметил, что мама улыбается.

— Сомневаюсь, — прошептала она. — Но это и неважно. Польки тоже прекрасно умеют ездить верхом.

— Вот мне бы так…

— Чтобы так ездить, нужны многолетние тренировки и огромная работа над собой.

Наездница сделала последнее сальто и, послав публике воздушный поцелуй, умчалась с арены. Потом, затаив дыхание, я следил за выступлениями эквилибристов, жонглеров, акробатов. Видел, как человек атлетического сложения голыми руками сгибает железные брусья, как дрессированные львы и медведи послушно прыгают сквозь кольцо укротителя.

— Внимание! Внимание! Сейчас перед вами выступит великий магистр магии, обладатель секретов индийских йогов и таинственного искусства волшебников Черной Африки, Великий Адепт — Али Бен Баркарола!

Свет померк, и послышался лихорадочный ритм африканских тамтамов. Мальчики в расшитых серебром мундирах вынесли на арену какие-то ящики, столики, черные кубы.

А еще через несколько секунд высокий бородатый мужчина в чалме и ярком восточном халате торжественно поклонился публике.

— Салам алейкум! — произнес он традиционное восточное приветствие.

Небрежным жестом он достал из кармана пылающий факел и швырнул его в ряды публики. Прежде чем зрители успели по-настоящему испугаться, факел растаял в воздухе. Волшебник поднял руку, произнес какое-то заклинание, и в руке его оказался огромный цветной шар, который тут же превратился в голубя, а еще через секунду — в букет цветов, а затем — в трость из черного дерева. По знаку этой трости маленький стул, до этого спокойно стоявший на арене, вдруг взвился в воздух, завис в пустоте, а потом, сделав несколько пируэтов, послушно опустился к ногам магистра.

— Мане, текел, фарес, гвадалахара! — воскликнул волшебник.

Из коробки появился гигантский удав, пополз по арене и обвился вокруг бедер Али Бен Баркаролы. Буквально ниоткуда магистр достал дудочку. Подчиняясь магической мелодии, змея приподнялась и стала проделывать странные движения, напоминающие танец. Публика буквально онемела. Впечатление было настолько сильным, что никто даже не решился захлопать.

Волшебник на арене походя превратил удава в горсть розовых лепестков, которые он элегантным жестом разбросал по арене. После этого он взял в руки черную коробку, раскрыл ее и позволил всем убедиться, что она пуста.

— Бальфур, патолла, порто, полопирино!

Из коробки дождем посыпались булочки, рогалики, пряники… Магистр великодушно раздал их зрителям. Я тоже протянул руку и получил рогалик. Он был самым настоящим и даже свежим! Я попробовал — вкус великолепный.

— Боже мой! — прошептал я. — Как пригодился бы нам этот волшебник Али там, в Коми!

А вообще здорово, если б на свете и в самом деле были волшебники! Можно было бы надеяться, что в один прекрасный день кто-нибудь из них встретится на твоем пути, и тогда все беды развеются как дым. «Хочешь коня? Пожалуйста. А может, тебе захотелось повидаться с Мишкой? Выбирай только: доставить мне его сюда или тебя самого хоть на денек забросить в Коми? Выбирай, Мацек. Беспокоишься за отца? Одно движение моей палочки — и разрушенные фабрики и заводы восстановятся сами собой. А не желаешь ли отыскать какой-нибудь клад? Или построить дворец или замок? Мешок конфет? Пожарную каску? Выбирай! А как насчет того, чтобы у Грозда вдруг выросли ослиные уши?»