Толстушка в самолете

Я кидаюсь на тротуар и пытаюсь собрать все вещи обратно в сумку. На секунду меня отвлекает тот факт, что сумка женщины в действительности намного лучше моей. Это винтажная сумка-мешок от Luois Vuitton No'e. Наверное, 1960-х годов, судя по потемневшей монограмме. Швы в идеальной форме, но кожаные шнурки потрепались, отчего сумка не закрывается.

Пока я раздумываю над тем, что подобного больше не создают, и гадаю, почему человек с сумкой за 2000 долларов ходит по городу и собирает предметы первой необходимости, я понимаю, что женщина что-то говорит мне. Вообще-то весьма взбудораженно.

– Девушка! Девушка! Говорю же, что вы такое творите?

Вот это, судя по всему, и кричит дама.

Что я творю, так это держу один конец рулона туалетной бумаги и пытаюсь с помощью его подкатить к себе все остальное, вот только происходит всё наоборот. Рулон убегает прочь по тротуару, и он уже в нескольких футах от нас. Пересекая улицу и направляясь в отель, какой-то бизнесмен наступает на эту бумагу.

Гарет становится на колени, отчаянно пытаясь поймать все соломинки, прежде чем они упадут в канализацию. Он также держит пакетики с сахаром, но кажется неправильным отдавать их даме.

Мы занимаем много места на тротуаре, и люди нетерпеливо ворчат и фыркают, проходя мимо нас. Женщина тоже несколько раз пытается присесть и присоединиться к нам, но у нее ничего не получается.

Я осознаю, что, скорее всего, у нее артрит коленного сустава, как у моей бабушки, и кажется, она вот-вот расплачется, отчего я сама готова зарыдать.

– Ну вот. Ну, – говорит она. – Пожалуйста, отдайте мне сумку.

Я встаю на колени и протягиваю ей сумку, но Гарет перехватывает ее.

Он одаривает женщину своей самой очаровательной улыбкой:

– Я сожалею, что так получилось.

– Я тоже. Намного сильнее, чем он, – добавляю я, вставая с земли.

Гарет кивает мне, но женщина не может отвести от него взгляда. Он хлопает своего водителя по плечу:

– Я несколько часов буду очень занят, и мой друг Джо умрет со скуки. Позволите ему отвезти вас домой? А по пути он может заехать на рынок и заменить испорченные вещи.

– О нет, нет, я не могу… – говорит дама, но она уже садится в роскошный салон машины Гарета.

Прежде чем водитель закрывает дверь, женщина прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня.

– Ну, милая, должна сказать, что никогда не встречала кого-то настолько неуклюжего. К счастью для тебя, ты хорошо выглядишь. – Она улыбается при виде Гарета. – И у тебя отличный парень. Не упусти его.

У меня отваливается челюсть. Ну вот, еще раз «впервые». Меня приняли за чью-то девушку. Я подавляю желание ответить. Ну я же и правда чуть не сбила ее с ног.

Гарет показывает машине уезжать, и когда она исчезает из виду, на его лице появляется скептическая гримаса. Этот мужчина явно не мечтает, чтобы его берегли.

– Это было… м-м… – Я пытаюсь закончить предложение. Странно? Удивительно? У меня сложилось впечатление, что пожилые женщины стоят в списке людей, вдобавок к толстым девушкам и младенцам, которых Гарет не прочь бы посадить на айсберг и отправить в море. – М-м… мило.

На его лицо возвращается дьявольская ухмылка.

– Меня оскорбляет твое удивление, Куки Вонн. Я решил, что это меньшее из того, что я мог сделать, раз ты намеревалась выкинуть всю туалетную бумагу это бедной дамы на улицу и позаботиться о том, чтобы у нее не осталось сахара для кофе.

Мои щеки вспыхивают.

– Откуда мне было знать, что она будет идти по центру города, собирая в сумку разные бумажные продукты.

Гарет смеется:

– Ну, это Нью-Йорк. Мне вот только интересно, что бы сказал Жорж Виттон, если бы знал, что сумку No'e можно использовать для хранения двенадцати рулонов туалетной бумаги, а не пяти бутылок шампанского.

Я отряхиваю гофрированную юбку цвета морской волны и смеюсь в ответ:

– Ну, он всегда был практичным. Думаю, он бы это одобрил. Ведь он ставил логотип LV на все подряд, чтобы избежать подделок.

Гарет зовет меня следовать за ним.

– Забавно, да? Они добавили логотип, чтобы избежать подделок, а теперь именно это делает их такими желанными. Иногда все идет не по плану.

Ага. Забавно.

Он поворачивается и идет со скоростью примерно сотни миль в час, а я чуть ли не бегу, чтобы не отстать от него. Гарет направляется в главный ресторан отеля «Паркер&Квинн». Хотя здесь и много людей, метрдотель встречает нас у двери с двумя меню в руках и отводит за гигантский столик в самом конце зала.

На столе стоит ведро со льдом, а в нем бутылка шампанского, которую официант открывает, прежде чем уйти. Миллер приглашает меня присесть первой и потом пододвигается так близко, что наши колени слегка соприкасаются.

– Давайте попробуем посидеть рядом в этот раз, ладно? Чтобы слышать друг друга.

Он наливает мне бокал шампанского, на который я пристально смотрю, потому что мне девятнадцать и я еще не достигла возраста, разрешенного законом, и потому что я не трачу суточные калории на алкоголь.