Толстый - спаситель французской короны

А привидение между тем наглело. Оно неслышно прошлось по комнате взад-вперед, изучило обложку разговорника на тумбочке, подошло к Сашкиной кровати… Тонкий зажмурился: «Сейчас ка-ак схватит! Надо было раньше бежать».

«Гусь – уа. Курица – пуль. Фазан – фэзан», – зловеще нашептывал плеер.

Глаза Сашка не открывал. Он слышал дыхание призрака, чувствовал, как щекочет лицо его длинная борода. Сейчас… Вот сейчас…

А призрачная борода перестала щекотаться. Тонкий услышал шаги и скрип двери. Неужели ушел?!

Минуты через полторы Сашка приоткрыл один глаз и осторожно огляделся: нет призрака. Уфф! Вытер вспотевший лоб – здорово он испугался. Даже вскочить и убежать не хватило смелости.

Тонкому стало стыдно: вот тебе и начинающий оперативник Александр Уткин – привидения испугался. А вдруг оно еще не испарилось, а ходит где-то поблизости, пугает мирных постояльцев? Если все начинающие оперативники станут его бояться, оно так и будет шататься по гостинице и Амбуазу. Проследить за ним, что ли?

«Капуста – шу», – одобрил плеер.

Сашка выключил его, сунул в карман пижамы, вскочил с постели и высунулся в коридор.

Он угадал: призрак не испарился, а шатался по гостиничному коридору. Понятно: жертву искал. Сашка тихо повернул ключ – теперь Ленка с Жозефой в безопасности.

В окна просачивался лунный свет, и надо было держать ухо востро, чтобы остаться незамеченным. Сашка огляделся. Узенький коридор, ни шкафов, ни скамеек, спрятаться негде. Разве что… Отель, где остановились Ленка, Сашка и Жозефа, как мы помним, был четырехзвездочный. Поэтому по всему отелю, где надо и где не надо, стояли кадки с пальмами. В коридоре их было аж пять штук. Если двигаться перебежками от пальмы к пальме…

Рассуждать было уже некогда: призрак успел уйти далеко по коридору, Сашка едва различал в темноте белое пятно. Пригнувшись, как под обстрелом, начинающий оперативник Александр Уткин бросился в погоню, не забывая, впрочем, притормаживать у каждой пальмы.

А призрак шел вперед и вперед. Не ломился в двери, не шумел, не громыхал цепями, потому что у него их не было. Раза два он обернулся, но Тонкий успевал спрятаться за очередной пальмой. Ничто не нарушало покоя ночного отеля, только изредка то там, то тут всхрапывали в своих номерах уставшие за день постояльцы. И вдруг…

– А мы с такими рожами возьмем да и припре-мся к Элис! – Дверь в один из номеров распахнулась, и оттуда вывалила толпа веселых Сашкиных соотечественников.

Водкой от них несло метра за три. Все были счастливы и мечтали осчастливить своим визитом некую Элис. Тонкий представил себе девушку, способную обрадоваться таким гостям в два часа ночи, и серьезно задумался о радостях жизни. Так серьезно, что минуты две провожал взглядом толпу, пока та не забралась в лифт и не укатила, дружно распевая. И, конечно, потерял из виду призрака. Неужели Леонардо успел перехватить лифт из-под носа толпы и уехать раньше? Или ушел по лестнице? Забыв осторожность, Тонкий выскочил на свет, чтобы как следует разглядеть коридор. Впереди призрака не было. А вот сзади…

– Саша…

Тонкий обернулся и увидел, кого искал. Призрак стоял в двух шагах от него, высокий, весь в белом, с длинной седой бородой. А главное – он заговорил с Сашкой! Он знает его имя! «Может, узнал во мне художника и хочет поделиться секретами?» – размечтался Тонкий. Но все равно было боязно. Тогда Сашка решил:

а) не показывать виду, что он испугался (призраки ведь охотнее душат тех, кто их боится);

б) быть вежливым (мало ли что!).

– Здравствуйте, – шагнул к призраку Сашка.

Одет он был неподходяще для исторического знакомства с Леонардо да Винчи. Эту пижаму с диснеевскими Винни-Пухами мама подарила ему года четыре назад. Уже тогда она казалась ему слишком детской. Но с годами у пижамы обнаружилось любопытное свойство: она растягивалась и росла вместе с хозяином. Выбросить ее не удавалось.

– А зачем вы ночью по Амбуазу ходили? – продолжал Сашка. – Вам вандалы не понравились, да?

Призрак как будто ждал этого вопроса. Он вздохнул, тяжело и жутко, как вздыхают призраки и коровы в деревне, и буркнул:

– Вандалы – что! Воры страшнее… Стоит охране зевнуть, от замка рожки да ножки останутся.

Сашка кивнул. Охраняет, значит, призрак свое обиталище. Воров боится.

– А на бал приходил так, с народом повеселиться, – добавил призрак. – Нравятся мне шумные компании.

– Значит, любите людей? – осторожно спросил Сашка.

– Только тех, кого есть за что, – строго ответил Леонардо. – Иной раз и такие попадаются… Подрастешь – узнаешь, – пообещал он. Значит, не тронет. Сашка мысленно вытер лоб: жуть!

– А тех, кого не за что? – спросил он еще осторожнее.

– Вешать таких надо, – рыкнул призрак. – Особенно воров!

Тонкий решил не портить призраку настроение разговорами о нехороших людях. Да и вообще, лучше ретироваться поскорее. Кажется, Леонардо сейчас не расположен делиться секретами живописи. Как бы подтверждая его мысли, призрак шагнул к Сашке и заговорщицки повторил:

– Вешать воров надо!

«Мама!» – подумал Тонкий уже второй раз за ночь. Но вслух сказал: