Что побудило, Маргарет, тебяОтречься от служенья Красоте?Источник чистой мудрости презреть,Поэзию оставить ради скверны?Писать — нелепость? Рифмовать — абсурд?Что ж, я не буду. Ежели писать —Удел людей, молчать — удел богов.
Когда друзей веселых кругВеселье и вино венчали,Тебя, единственный мой друг,Не мог я позабыть в печали,Я сердцем был с тобой.Октавия, не обкрадиЕдва утешенное сердце! —Пусть разрывается в грудиНадежда жить тобой!
Иначе, чем другие дети,Я чувствовал и все на свете,Хотя совсем еще был мал,По-своему воспринимал.Мне даже душу омрачалиИные думы и печали,Ни чувств, ни мыслей дорогихНе занимал я у других.То, чем я жил, ценил не каждый.Всегда один. И вот однаждыИз тайников добра и злаПрирода тайну извлекла, —Из грядущих дней безумных,Из камней на речках шумных,Из сиянья над сквознойПредосенней желтизной,Из раскатов бури гневной,Из лазури в час полдневный,Где, тускла и тяжела,Туча с запада плыла,Набухала, приближалась —В демона преображалась.
Элизабет, коль первым имя это,Листая твой альбом, увидят там,Иной педант начнет корить поэтаЗа сочиненье вирш по пустякам.А зря!.. Хотя и фокус строки эти,Бранить меня за них причины нет:Едва ли был когда-нибудь на светеТаких забав не любящий поэт.Размером трудным мысли излагаетХудожник не по прихоти своей —Ему игра созвучий помогаетРаскрыть себя в творении полней.Раз у него есть дар, его работаИзвестным с детства правилом жива:«Не может в стих облечься то, чего тыГлубоко в сердце не обрел сперва».
Элизабет, не мучь меня напрасно:Любовь мою ты гонишь слишком страстно,Играя роль Ксантиппы по примеру.Забытой поэтессы, злой не в меру.Ах, не смотри так нежно, так влюбленно! —Боюсь я участи Эндимиона:Его Селена от любви лечилаТак пылко, что от жизни отлучила.
Когда его черт приберет? —Вошло у педанта в привычкуВыскакивать вечно впередНа утреннюю перекличку.Он выше для тысяч людей,Чем однофамилец-философ:Тот — гений по части идей,А этот — по части доносов.