Как истинный глупец!Я должен высказать всю правду наконец:Своею скупостью отец вас просто топит,Соперник злобный нас пугает и торопит,Когда же я для вас рискнул на смелый ход,Где, может, стыд меня или опасность ждет…
Лелий.
Как? Значит…
Маскариль.
Да, палач! Я деньги взял в заботеО вашей пленнице, а вы их отдаете.
Лелий.
Ну если так, ты прав. Но как мне было знать?
Маскариль.
Такие тонкости! Ну где вам их понять?
Лелий.
Хоть знак какой-нибудь ты мог бы сделать мне.
Маскариль.
Для этого нужны два глаза на спине,Клянусь Юпитером! Молчите же, довольно!Отныне действовать нельзя вам своевольно.Ведь после этого, будь тут другой, не я —Он вас покинул бы. Но в мыслях у меняЕсть штука славная. Я за нее примусь,Но только если вы…
Лелий.
Нет! Я теперь клянусьНе помешать тебе ни словом, ни движеньем.
Маскариль.
Вы сердите меня одним лишь появленьем.
Лелий.
Смотри же, торопись, чтоб кто-нибудь до нас…
Маскариль.
Попробую еще один разок для вас.
Лелий уходит.
Здесь тонкая игра. Начнем же осторожно,И выиграть в нее, я думаю, возможно.Попробуем… Ага! Вот Лелия отец.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Маскариль, Пандольф.
Пандольф.
Эй, Маскариль!
Маскариль.
Я здесь.
Пандольф.
Запомни наконец —На сына я сердит.
Маскариль.
Вы совершенно правы!Кого не рассердят его шальные нравы,И поведение ужасное егоИсчерпало запас терпенья моего.
Пандольф.
Я, право, полагал, что ты во всем с ним вместеИ заодно.
Маскариль.
Я? Нет! Клянусь моею честью,Я про сыновний долг напоминал ему,И даже ссорились мы часто потому.Вот только что его я поучал открыто,Что зря противится он браку с Ипполитой,Что легкомысленный вас оскорбит отказ;Мы из-за этого поссорились как раз.
Пандольф.
Поссорились?
Маскариль.
Да-да! Поссорились ужасно.
Пандольф.
А я-то полагал, что вы во всем согласны,Что ты всегда готов подать ему совет.
Маскариль.
О, как несправедлив подчас бывает свет!Невинность никогда не встретит в нем признанья,Но, сударь мой, у вас найду я оправданье.Я Лелию слуга, но прямо вам скажу,Что я наставником всегда ему служу.Не менее, чем вы, твержу ему усердно,Что образумиться ему пора всемерно.«Ах, господи прости, — я говорю ему, —Вы слишком ветрены, к несчастью своему.Исправиться пора. Вам небо даровалоОтца — премудрости и доблести зерцало.Не огорчать его, а жить, как ваш отец, —Он добродетели всехвальной образец!»