Том 1. Долгое ожидание

.— Тебе следовало посоветоваться с Беттеном. Но ты этого не сделал. Почему?

— А что нам Беттен? Я могу…

Я снова оборвал его.

— Нет, Бенни, детка. Не можешь. Нечего воображать, будто ты теперь важная птица и можешь делать политику, никого не спросясь. Не тянешь ты на это, Бенни, детка.

На короткое время в комнате воцарилась тишина. Трое джентльменов даже не глядели в нашу сторону, демонстрируя полное пренебрежение как ко мне. так и к нашей с Бенни беседе. Один из троих, надменно выпятив подбородок, сосал сигару, выпуская изо рта клубы дыма, и лишь легкое подергивание верхней губы выдавало некоторое его нетерпение и досаду.

Тем временем Ленни Собел, развалившись в кресле, что-то обдумывал, взвешивал, соображал и наконец, придя к какому-то заключению, обратился ко мне:

— Скажи, ты контролируешь какое-нибудь предприятие? Или можешь предложить нам товар?

Отвечая, я улыбнулся, по-моему, достаточно выразительно.

— Скоро смогу.

— Значит, сейчас ты — пустое место.

Довольный собой, Собел улыбнулся и продолжил:

— Ты даже не представляешь себе ясно, сколько и чего, а главное когда, будешь иметь. А пока у тебя вообще ничего нет за душой.

Я молчал, давая ему выговориться.

— Ты блефуешь, Дип. Причем по-крупному, и это тебе дорого обойдется. Я позабочусь, чтобы ты за все заплатил сполна. — При этом он сделал едва заметное движение головой в сторону Гарольда и Эла и бросил через плечо — Взять его…

Уже несколько секунд я был готов к чему-то подобному, и поэтому еще до того, как Собел закончил свое при? казание, я нанес сильнейший удар Гарольду по коленной чашечке, а затем особым приемом захватил руку Эла. Миг — и сломанная рука Эла повисла плетью. Он протяжно взвыли потерял сознание. Почти одновременно одуревший от боли, шатающийся Гарольд получил дополнительный удар в челюсть и свалился окончательно.

Многолетние и упорные тренировки еще раз сослужили мне добрую службу. Когда вслед за этим Ленни Собел увидел мою не слишком приятную для него улыбку и направленное ему в рот дуло тридцать восьмого калибра, он как-то сразу осунулся и посерел лицом. Слова, которые он пытался произнести, так и застряли у него в глотке. Казалось, у него отнялся язык. Бенни, не мигая, широко раскрытыми глазами наблюдал за неожиданным поворотом событий.

Три бизнесмена, которым до этого, по-видимому, не случалось оказываться так близко к смерти, еще не успели осознать и осмыслить значения происходящего; только разинутые рты да вытянутые шеи говорили, что страх уже начал закрадываться в их души.

— Встань, Ленни, — приказал я.

Он вновь попытался что-то выдавить из себя, затем, задыхаясь, рванулся в сторону, не сводя глаз с дула моего револьвера, споткнулся о тела своих подручных и брякнулся на колени. Воспользовавшись моментом, я нанес ему ногой довольно чувствительный удар в мягкое место, и Собел растянулся на полу, оглашая помещение звериными воплями. Я расхохотался.

— Вот тебе и повторение пройденного.

И тут одного из бизнесменов наконец прорвало — он разразился истерическим хихиканьем и задергался всеми конечностями.

— Может, и тебя поучить, Бенни? — спросил я.

Он решительно потряс головой.

— Нет, ты бешеный. Я пас.

— И правильно. А как твой Дикси? Что-то он молчит.

— Ты немного повредил ему челюсть, Дип. Ему трудно открывать рот. Но он со мной… я хотел сказать, с тобой, Дип.

— Полагаю, тебе все ясно?

— Да, все, — ответил Бенни.

— И впредь никаких сделок и совещаний у меня за спиной.

' — Конечно, Дип… Но в этом случае ты… ты ошибаешься.

— Ну да?

— Это… это просто мои друзья. \

— Друзья? Эти лощеные хлыщи из конторы Мерки- на — друзья такого подонка, как ты? Не прикидывайся идиотом, Бенни. Кстати, эту троицу я знаю и догадываюсь, почему фараоны интересуются их делами. Надо бы предупредить Меркина, чтобы он им вправил мозги. Иначе эти слюнтяи и сами попадут в лапы полиции, и еще кое-кого потянут за собой вроде тебя, Бенни, или вроде этой свиньи Ленни. Хоть ты и не блещешь умом, Бенни, я надеюсь, ты уже сообразил, что в будущем не стоит лезть в мои дела.

— Но, Дип…

— Помолчи. Ты как был шестеркой, так и остался.

И не пытайся стать тузом. Ты и понятия не имеешь, как это делается.

Никто больше не проронил ни слова… Тем временем трое из избитых зашевелились. Эл начал приходить в себя, а Ленни и Гарольд на полу сменили лежачее положение на сидячее.

Я кивнул Оджи, невозмутимо подпиравшему дверь, и мы вернулись в бар. Там я подобрал сорок центов сдачи и сказал Гими:

— Мои извинения, толстяк. Они сами напросились.

Он промолчал.

— Нет нужды напоминать тебе, — добавил я, — что все это должно остаться между нами. Я понятно излагаю?

Присмотревшись ко мне и сделав для себя выводы, он кивнул.

— Не беспокойтесь, я знаю, что делать.

Мы вышли из бара на улицу. Киска нетерпеливо переминался с ноги на ногу и то прижимал лицо к оконному стеклу, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь задернутые занавески, то беспокойно оглядывал дом сверху донизу и снизу доверху.

Не дожидаясь его вопросов, я сказал:

— Все путем, дружище. Они получили небольшую взбучку и успокоились.

— Ничего себе небольшую! — вставил Оджи.