Том 1. Красная комната. Супружеские идиллии. Новеллы

À propos, Исаак: вот тонкая голова, можешь мне поверить! Он в месяц усвоил латинскую грамматику и читает Цезаря, как мы «Серый колпачок»; и больше того, он знает, о чем там написано, чего мы никогда не знали. Но голова его, в сущности, рецептивная, т. е. восприимчива и притом расчетлива; а это дар, с которым многие стали гениями, хотя были порядочно глупы. Его практическая сметка ищет иногда проявления, и мы на днях имели блестящий пример его делового таланта.

Я не знаю его экономического положения, ибо он окружает это большой таинственностью, но однажды он проявил беспокойство, так как ему надо было заплатить несколько сот крон. Так как он не мог обратиться к своему брату из «Тритона», с которым порвал, то он обратился ко мне. Я не мог помочь ему. Тогда он написал письмо, которое отправил с нарочным; после этого несколько дней было тихо.

Перед домом, в котором мы жили, находилась красивая дубовая рощица, дававшая приятную тень и вместе с тем защищавшая от морских ветров. Я, в общем, мало смыслю в деревьях и природе, но люблю тень, когда жарко. Однажды утром, когда я поднял занавеску, то не понял, где я. Вся рощица была сведена, и на одном пне сидел Исаак, зубрил Эвклида и считал деревья, которые перетаскивали на яхту.

Я разбудил Фалька; он был в отчаянии и тотчас вступил в перебранку с Исааком, положившим от этого дельца 100 крон себе в карман. Рыбак получил двести — он больше не требовал. Я разозлился; не из-за деревьев, но из-за того, что мне самому не пришла в голову эта идея.

Фальк говорит, что это непатриотично; Исаак же клянется, что ландшафт выиграл от того, что убрали этот мусор; и он хочет на следующей неделе взять лодку и с этой же целью посетить соседние острова.

Старуха рыбака плакала целый день; рыбак же поехал в Даларё, чтобы купить ей хорошей материи на платье; он пропадал двое суток; и когда он вернулся домой, то был пьян; лодка была пуста, а когда старуха спросила материю, объявил, что забыл ее.

Теперь прощай! Пиши скорее и расскажи пару скандальных историй и распорядись как следует ссудой.

Твой смертельный враг и поручитель

Г. Б

.

P. S. Я прочел в газетах, что основывается чиновничий банк. Кто сунет туда деньги? Во всяком случае, будь начеку, чтобы мы могли вовремя пристроить бумажонку.

Прошу принять нижеследующую заметку в «Серый колпачок». Это относится к моему докторату:

Научное открытие. Cand. med. Генрик Борг, один из наших выдающихся молодых врачей, открыл при своих зоотомических ^{116} изысканиях в стокгольмских шхерах новый вид семейства Clypeaster, которому он дал меткое прозвище — maritimus [10]. Характер этого вида можно кратчайшим образом определить так (следует описание). Экземпляр возбудил живое внимание в мире ученых.

Арвид Фальк — Бэде Петерсон.

Немдё. Август 18…

Когда я хожу вдоль морского берега и вижу, как крестоцвет растет на песке и камнях, я думаю о том, как ты могла цвести целую зиму в кабачке старого города.

Я не знаю ничего более прекрасного, чем лежать на прибрежной скале и чувствовать, как щебень щекочет ребра в то время, как я гляжу на море; тогда я становлюсь высокомерным и воображаю себя Прометеем; а коршун — это ты — лежит в постели на Сандберггатане и должен питаться ртутью ^{117}.

Никого не радуют водоросли, пока они растут на морском дне; но когда их выбросит на берег и они гниют, тогда они пахнут йодом — это хорошо для любви, и бромом — это хорошо для сумасшествия.

Не было ада на земле, пока рай не был готов, т. е. пока не было женщин! (Старо!)

Далеко в открытом море живет пара гагар. Если знаешь, что у гагары размах крыльев два фута, приходится думать о чуде, и эта любовь — чудо! А мне нет больше места во всем мире.

Бэда Петерсон — господину Фальку.

Стокгольм. Август 18…

Дорогой друг!

Я только что получила твое письмо, но не могу сказать, что поняла его; я вижу, ты думаешь, что я на Сандберггатане. Но это вечная ложь, и я понимаю, что ее распространяет тот негодяй, это вечная ложь, и клянусь тебе, что я люблю тебя так же сильно, как прежде; я часто стремлюсь увидеть тебя, но это не может случиться так скоро.

Твоя верная Бэда

.

P. S. Милый Арвид, не можешь ли ты помочь мне тридцатью кронами до пятнадцатого; ты получишь их наверно пятнадцатого, потому что тогда я сама получу деньги.

Я была очень больна, и мне так грустно, что я хотела бы умереть. Барышня в кафе была дрянь, которая ревновала меня к этому толстому Берглунду, и потому я ушла оттуда. Все, что они болтают обо мне, ложь и клевета. Всего тебе хорошего и не забывай твою

ту же

.

P. P. S. Ты можешь послать деньги Гульде в кафе, тогда я получу их.

Кандидат Борг — журналисту Струве.

Немдё. Август 18…

Консервативный негодяй!