Том 1. Произведения 1926-1937

— Неизбежные года… /…зеленые кусты… — Ср. выше соединение времени и кустарников в монологе историка Костомарова,а также описание кустов, представленных на «космическом» диване в Кончине моря(№ 17).

—  Нам больше думать нечем — У него отваливается голова. — Мотив безголовости, центральный в поэме Кругом возможно Бог(№ 19), встречающийся также и в других произведениях (см. примеч. к № 8), связан, несомненно, с мотивами кризиса, неадекватности и необходимости пресечения дискурсивного мышлении (ср.: он ищет мысли в голове / чтоб все понять и объяснить… — №. 10). — Ср. также примеч. к №№ 2 (с. 48), 8, 19 (с. 128) и др.

25. Приглашение меня подумать^*

Автограф. Впервые опубликовано В. Казаком [71] (неточный текст, в частности, ошибочно разделенный на строфы).

— «В этом стихотворении местоимение мы в разных падежах встречается на протяжении 78 строк 25 раз, а местоимения ты, вы и повелительное наклонение, т. е. формы второго лица — 13 раз. В середине стихотворения в одном строке ты, я и он объединяются в мы: Ты или я или он, мы прошли волосок,/ мы и не успели посмотреть минуту эту…

В этом стихотворении автор обращается к ночи, к искусству, к лисицам и жукам, к Богу, рыбе и небу и, по-видимому, и к читателю: мы объединяет здесь автора с читателем, приглашение меня подуматьраспространяется и на читателя. На это, мне кажется, указывает и начало стихотворения: Будем думать в ясный день, / сев на камень и на пень.» (Я. С. Друскин)

—  …сев на камень и на пень. — По поводу мотива «медитации на камне» см. примеч. к № 29.9.

—  Нас кругом… — По поводу значения этой анафорически: повторяемой формулы и сходных мотивов см. заключительные заметки Я. С. Друскина к Последнему разговору(№ 29.10).

—  Мы созерцаем часть реки… / …где ты ночь отсутствуешь / в этот день, вэтот час? — Освязи мотива реки (воды) с темой времени см. примеч. к № 19 (с. 149), 23, 27 и 34.

—  …понятия на небе высоком… — …от утра до вечера далеко? / от слова разумеется до слова цветок / большое ли расстояние пробежит поток?.. — «Когда (1933 — может быть, начало 1934 г.) я прочел Введенскому „Классификацию точек“, зашел разговор о расстоянии между понятиями и словами. Введенский возразил мне: расстояние — пространственное понятие, но потом согласился, что есть и логическая смысловая близость между словами, значит и логическое смысловое расстояние. Поэтому возможно, что Приглашение…написано не раньше 1933–1934 гг., скорее всего — до „Гортензии“(т. е. № 26. — М. М.)» (Я. С. Друскин)

—  Я только один звук / ощущает наш нищий слух, — См. замечания Я. С. Друскина ко второму Разговору(№ 29,2), а также ниже, примеч. о музыке.

—  И я полетел как дятел, / воображая что я лечу. — Ср.образ воображаемой летающей девушкив поэме Кругом возможно Бог(№ 19) и наши замечания о мотиве полета в этом произведении.

— …мы видим лес шагающий обратно / стоит вчера сегодняшнего дня округе. — См. в связи с мотивом окружения второе примеч. к данному произведению, а по поводу мотива «обратности» — примеч. к №№ 14 и 22. Мотив шагающего леса может быть заимствованием из «Макбета» (см. примеч. к №№ 5 и 16), где осуществление пророчества ведьм — шествие Бирнамского леса на Дунсиан — предвещает падение и гибель Макбета, подобно тому, как в данном тексте в этих строках имплицирована картина конца мира. Ср. также примеч. к № 28.

—  …в морей соленом водоем… — Освязанных о морем эсхатологических мотивах см, примеч. к № 16 и мн. др.

—  …тело музыки …музыки волшебное светило… — О значении в поэтическом универсуме Введенского музыки см. примеч. к №№ 10 и 29.2. Отметим, что подобно тому, как в № 19 мотивы музыки и обсуждение их (см. монолог Носова: важнее всех искусств / я полагаю музыкальное…) возникают в непосредственной связи с эсхатологической катастрофой, так в предыдущем произведении — со смертью ( После этого три часа играла музыка… — № 24, в контексте мотивов убийства).

26. «Мне жалко что я не зверь…»^*