Том 1. Стихотворения

Der Kaiser Barbarossa,
Auf Deutsch, der Rote Bart,
Sitzt, grollend, hoch zu Rosse,
Belagert eine Wart'.

Er spricht: «Wenn nicht erlangei
Die Wart' ich morgen kann,
Bei Gott! ich lasse hangen
Darin den zehnten Mann!»

Da senket sich die Br"ucke,
Es tritt ein Mann heran:
«Auf mich, Herr Kaiser, blicke,
Ich bin der zehnte Mann!

Wir schlagen dein Verlangen
Rund ab, samt deiner Frist,
Doch kannst mich lassen hangen
Wenn so dein Wille ist!»

Ob dieser Heldenworte
Der Kaiser schaut verdutzt;
Zieht ab von jenem Orte,
Wo man so k"uhn ihm trutzt.

Er sagt: «Bei meiner Ehre!
Ich hier nicht bleiben kann,
Ger"uhret hat zu sehre
Mich dieser zehnte Mann!

Man mach' ihn ohne S"aumen
Im Heer zum Korporal!
Ein Pferd soll man ihm z"aumen
Und satteln allzumal!

Er soll daraufer sitzen,
Und halten meine Fahn!
Und reiten an der Spitzen
Des Heers mit mir voran!»

Das Pferd es wird bereitet,
Der Kaiser loberan
Voran dem Heere reitet
Mit ihm der zehnte Mann;

Kund wird die grosse M"ahre
Im ganzen deutschen Bahn,
Und jeder ruft: «Oh, w"are
Ich auch der zehnte Mann!»

5 (17) августа 1871 г.

Десятый муж

Баллада

Император Барбаросса, по-немецки — Рыжая Борода, сидел гневный, верхом на коне, осаждая крепость.

Он сказал: «Если до завтра я не захвачу этой башни, то, клянусь богом, я повешу в ней каждого десятого воина!»

И вот опускается мост, и по нему выходит к императору человек: «Посмотри на меня, государь император, я — десятый!

Мы решительно отвергаем твое требование вместе с твоим сроком, но можешь приказать меня повесить, если на то твоя воля!»

Эти смелые слова озадачили императора. Он покинул край, где встретил такой смелый отпор.

Он сказал: «Клянусь честью! Я не могу оставаться здесь! Слишком уж растрогал меня этот десятый!

Пусть немедля его произведут в капралы! Пусть немедленно взнуздают и оседлают ему коня!

Пусть он сядет верхом на коня с моим знаменем в руках! Пусть он скачет впереди моего войска рядом со мной!»

Ему подводят коня, и император скачет впереди войска, а рядом с ним — десятый!

Это великое предание разнеслось по всей немецкой земле, и каждый восклицал: «О, был бы и я десятый!»

Philosophische Frage