Том 1. Стихотворения 1892-1909

Антология

Яростные птицы

Яростные птицы с огненными перьями
Пронеслись над белыми райскими преддверьями,
Огненные отблески вспыхнули на мраморе,
И умчались странницы, улетели за море.

Но на чистом мраморе, на пороге девственном,

Что-то все алелося блеском неестественным,
И в вратах под сводами, вечными, алмазными,
Упивались ангелы тайными соблазнами.

Январь 1901

Сладострастие

Ф. Сологубу

В ярком венке из пурпурного мака,
Смутно ресницы к земле опустив,
Женщина вышла из тусклого мрака…
Облик лица ее грубо красив.

Серьги по золоту блещут рубином,

Шею оплел ей кровавый коралл,
Веет от губ ее чем-то звериным,
Тишью пещер и пустынностью скал.

Черные волосы, с сумраком слиты,

Пали на белую матовость плеч;
Выпуклы, подняты, вечно не сыты,
Груди дрожат от желания встреч.

Руки протянуты (так, беспокоясь,

Ищет слепая далекой стены),
Бедра опутал ей тигровый пояс…
Тише! приветствуй восторг тишины!

Чу! загремели чуть слышно запястья,

Губы скривились в мучительный знак.
Снова, о снова, истомы и счастья!
Пусть осыпается пурпурный мак.

Март 1901

В раю

An Maximilian Schick[15]

Лишь закрою глаза, как мне видится берег
Полноводной реки, тени синей волны.
Дремлет небо одной из Полдневных Америк,
Чуть дрожа на качелях речной глубины.

Веет ветер какого-то лучшего века,

Веет юность свободной и гордой земли.
Мчатся легкие серны, друзья человека,
Песня вольных охотников молкнет вдали.

Обнаженные юноши, девы и дети

Выбегают на отмель веселой толпой
И бросаются в воду, при радостном свете,
Словно горсти жемчужин, блестя за водой.

Длится время, качаются зыби заката,

Здесь и там задымился и светит костер.
Дева спутника игр обнимает, как брата…
О, как сладки во мгле поцелуи сестер!

Да, я знаю те земли и знаю то время,

Их свободно и быстро в мечтах узнаю…
И часами смотрю на блаженное племя,
И как путник-прохожий я с ними в раю!

6 мая 1903

Сон

Как город призрачный в пустыне,
У края бездн возник мой сон.
Не молкнет молний отсвет синий,
Над кручей ясен небосклон.

И пышен город, озаренный:

Чертоги, башни, купола,
И водоемы, и колонны…
Но ждет в бездонной бездне мгла.

И вот уже, как звон надгробный,

Сквозь веки слышится рассвет,
Вот стены — призракам подобны,
И вот на башнях — шпилей нет…

Когда же явь мне в очи глянет,

Я буду сброшен с тех высот,
Весь город тусклой тенью станет
И, рухнув, в пропасть соскользнет.

И алчно примет пасть пучины

За храмом храм, за домом дом…
И вот — лишь две иль три руины
Вещают смутно о былом.

22 августа 1903

Лед и уголь