Усопшие деды и пращуры,Вы солнце любили, как шкуру лосиную оводы.На прадедов падали мордами ящерыИ рвали и ели их (новые к солнцу служения доводы).Из лося овод улетает,Маша серебряным крылом,А хлопец небу угрожает,Маша осиновым колом.Мы старых книг высоким пробкамВино грядущее пролив,Кричим мы спичечным коробкам –«Ура», селедок умилив.Есть буря в крике: «Здравствуй, тьма!»Бабочку прошлого – мы прошлое ранилиПушкою. Чума, –Тебя мы извозчиком наняли.Жирных султаншМы заперли в дом,Перед взорами ханжПусть сидят нагишом.Пушкин нам жалок,Исчезли Баяны,Протухших русалокГлаза покаянны.
На полотне из камнейЯ черную хвою увидел.Мне казалось, руки ее нет костяней,Стучится в мой жизненный выдел.Так рано? А странно: костякомПрийти к вам вечеркомИ, руку простирая длинную,Наполнить созвездьем гостиную.
В перчатке из червейЛадонь мою подамВеселым господам.Эй, эй, все живей!И пусть те, что руку трогали,Скользкий пир ночной кишащий,В воздух бросят возглас вящий,Озадаченные щеголи.Пусть поймут, кто настоящий.Эй, эй, все живей!Червяка, что на мизинце,Вмиг стошнило б от травы.Но в ночном моем зверинцеВам написано: увы!На меня бросает зеленьПолусумрака шугай.Маве верящая, елень,Ну, по хворосту шагай.Двукопытные неопытныеБелокурые друзья,Начинайте игры топотные,Умно помня, – с вами я.Люди, ответствуйте, надо лиЧервивой стыдящейся падали?
(Хвост Мавки-ведьмы превратился в улицу)…а сзади была мостовойС концами ярости вчерашней.Ступала ты на пальцы башни,Рабы дабыВ промокших кожахКричали о печали,А ты дышала пулями в прохожихИ равнодушно и во сне.Они узор мороза на окне!Да, эти люди – иней только.Из пулеметов твоя полькаИ из чугунного окуркаТвои Чайковский и мазурка.А азбуки разрозненные членыДля площадных торговых кличейИдут, как парусы под пеной,Подошвы множества величий,Медвежей лапою топчаПорывы в завтра отроча.