Том 1. Стихотворения 1906-1920

Спят трещотки и псы соседовы, —
Ни повозок, ни голосов.
О, возлюбленный, не выведывай,
Для чего развожу засов.

Юный месяц идет к полуночи:

Час монахов — и зорких птиц,
Заговорщиков час — и юношей,
Час любовников и убийц.

Здесь у каждого мысль двоякая,

Здесь, ездок, торопи коня.
Мы пройдем, кошельком не звякая
И браслетами не звеня.

Уж с домами дома расходятся,

И на площади спор и пляс…
Здесь, у маленькой Богородицы,
Вся Кордова в любви клялась.

У фонтана присядем молча мы

Здесь, на каменное крыльцо,
Где впервые глазами волчьими
Ты нацелился мне в лицо.

Запах розы и запах локона,

Шелест шелка вокруг колен…
О, возлюбленный, — видишь, вот она —
Отравительница! — Кармен.

5 августа 1915

«В тумане, синее ладана…»

В тумане, синее ладана,
Панели — как серебро.
Навстречу летит негаданно
Развеянное перо.

И вот уже взгляды скрещены,

И дрогнул — о чем моля? —
Твой голос с певучей трещиной
Богемского хрусталя.

Мгновенье тоски и вызова,

Движенье, как длинный крик,
И в волны тумана сизого,
Окунутый легкий лик.

Все длилось одно мгновение:

Отчалила… уплыла…
Соперница! — Я не менее
Прекрасной тебя ждала.

5 сентября 1915

«С большою нежностью — потому…»

С большою нежностью — потому,
Что скоро уйду от всех —
Я все раздумываю, кому
Достанется волчий мех,

Кому — разнеживающий плед

И тонкая трость с борзой,
Кому — серебряный мой браслет,
Осыпанный бирюзой…

И все — записки, и все — цветы,

Которых хранить — невмочь…
Последняя рифма моя — и ты,
Последняя моя ночь!

22 сентября 1915

«Все Георгии на стройном мундире…»

Все Георгии на стройном мундире
И на перевязи черной — рука.
Черный взгляд невероятно расширен
От шампанского, войны и смычка.

Рядом — женщина, в любовной науке

И Овидия и Сафо мудрей.
Бриллиантами обрызганы руки,
Два сапфира — из-под пепла кудрей.

Плечи в соболе, и вольный и скользкий

Стан, как шелковый чешуйчатый хлыст.
И — туманящий сознание — польский
Лихорадочный щебечущий свист.

24 сентября 1915

«Лорд Байрон! — Вы меня забыли…»

Лорд Байрон! — Вы меня забыли!
Лорд Байрон! — Вам меня не жаль?
На . . . . . .плечи шаль
Накидывали мне — не Вы ли?
И кудри — жесткие от пыли —
Разглаживала Вам — не я ль?

Чьи арфы . . . . . .аккорды

Над озером, — скажите, сэр! —
Вас усмиряли, Кондотьер?
И моего коня, — о, гордый!
Не Вы ли целовали в морду,
Десятилетний лорд и пэр!

Кто, плача, пробовал о гладкий

Свой ноготь, ровный как миндаль,
Кинжала дедовского сталь?
Кто целовал мою перчатку?
— Лорд Байрон! — Вам меня не жаль?

25 сентября 1915 г.

«Заповедей не блюла, не ходила к причастью…»