Том 1. Стихотворения 1939–1961

Хочется перечислить несколько
Наиболее острых и неудобных
Углов, куда меня загоняли.

Мать говорила: марш в угол!
Я шел, становился и думал.
Угол был не самый худший.
Можно было стоять и думать.

После войны я снимал углы,
В самые худшие годы.
Когда становилось чуть получше,
Я снимал четырехугольные
Комнаты. Однажды — треугольную.
Когда же денег было мало,
Старухи с правилами и моралью
И тоже — почти без всяких денег —
Сдавали углы своих комнат
С правом, сидя на углышке стула,
Писать и читать на углу стола.
Я занимал угол квадрата.
В трех углах существовала
Старуха — в высшем смысле слова.
Она задавала мне вопросы
С правом получать ответы.
Она двигалась, она бытовала,
Как неотвязчивая прибаутка.
Единственный способ отвязаться
Было: залечь в своем углу
На свою койку,
Лицом к стенке.
В таком положении можно думать.

Угол зрения. В этот угол
Меня загоняли неоднократно.
Вдруг в углу большой газеты,
Обычно — в правом верхнем,
Мне приписывали угол зрения,
Не совпадающий с прямым и верным.
Изо всех верных углов зрения
На меня смотрела старуха,
Старуха в высшем смысле слова.
Она задавала мне вопросы
С правом получать ответы.
Всю жизнь горжусь, что это право
Старуха осуществляла редко.
Она спрашивала, спрашивала, спрашивала.
Она кричала.
Я же — слушая, но не слыша,
Думал свое дело.

ПОЩЕЧИНА

Резкий удар в лицо кулаком
Вызывает резкий ответ,
А пощечина — в горло вгоняет ком,
Угашает внутренний свет.

О, пощечины оскорбительный треск,
Похожий на треск льда на реке!
О, всегда подозрительный интерес
К битому по щеке!

Прямой удар кулаком по лицу
Вызывает ответный удар.
Бросаемся к подлецу, к наглецу,
Разжигая внутренний жар.

Творишь дела. Говоришь слова.
Движешься прямо вперед.
А пощечина — она, как вдова,
Ответов она не ждет.

Я еще потому себя считал
Коммунистом
                   и буду считать,
Что я людям головы поднимал,
Обучал их отвечать.

Добром — на добро, а злом — на зло.
Не молчать. Не терпеть.

А в общем — в жизни мне повезло,
Буду пока скрипеть.

ОДА СЛУЧАЮ