Том 1. Стихотворения

Как сквозь стекло на жизнь порой глядим.
Стекло запылено и запотело
От нашего дыханья. За окном
Не день, не ночь — туман какой-то смутный.
Не протереть того стекла ничем,
А можно лишь разбить — тогда ворвется
В окошко свет, все станет по-иному,
И, слизывая с пальцев струйки крови,
Увидишь мир, где всё впервой и внове.

«Пока еще не рассвело...»

* * *

Пока еще не рассвело,
Иду вдоль туманного луга,
И мыши летучей крыло
Касается лунного круга.

Природа чего-то все ждет —

Но только не света дневного,
Не наших трудов и забот, —
Чего-то иного, иного.

Сама в себя погружена,

Собою полна до рассвета,
Сама от себя тишина
В тиши ожидает ответа.

«Амнезия, амнистия души...»

* * *

Амнезия, амнистия души,
Забвенье бед и полное забвенье.
Былого нет. Все заново пиши,
Как гений — первое стихотворенье.

Но так ли? У больного грустен взгляд:

Нет прошлого — подмоги и опоры;
Дома и люди о себе молчат,
Безмолвствуют грядущего просторы.

И нет ему в забвении добра,

И нет пути темней и безысходней —
Шагать, не зная завтра и вчера,
По лезвию всегдашнего сегодня.

«Звезды падают с неба...»

* * *

Звезды падают с неба
К миллиону миллион.
Сколько неба и снега
У Ростральных колонн!

Всюду бело и пусто,

Снегом все замело,
И так весело-грустно,
Так просторно-светло.

Спят снежинки на рострах,

На пожухлой траве,
А родные их сестры
Тонут в черной Неве.

Жизнь свежей и опрятней,

И чиста, и светла —
И еще непонятней,
Чем до снега была.

Подражание старым мастерам

Нас двое — я и я. Один из нас умрет,
Когда настанет день и час его пробьет;
Уйдет в небытие, растает словно дым,
Растает — и навек расстанется с другим.

Пускай твердит ханжа: «Враждебны дух и плоть».

Здесь дьявол ни при чем и ни при чем Господь.
Не с телом — сам с собой в борьбу вступает дух,
Когда в самом себе он разделен на двух.

Жизнь, словно прочный бриг, по хлябям, по волнам

Несла обоих нас, не изменяя нам, —
Но в штормовые дни один крутил штурвал,
Другой, забравшись в трюм, молился и блевал.

Умрет лукавый раб, умрет трусливый пес —

Останется другой, который службу нес.
Бессмертен и крылат, останется другой
На вечный праздник дней, на вечный суд людской.

1971

Учебные тревоги