Это было в тот вечер, в тот вечер…Дома закипали, как чайники.Из окон рвалось клокотанье любви.И «любовь не картошка»,И «твои обнаженные плечи»Кружились в паническом вальсе,Летали и пели, как львы.Но вот грохнул подъезд и залаял звонок.Весна подымалась по лестнице молча.И каждый вдруг вспомнил, что он одинок.Кричал – одинок! – задыхаясь от желчи.И в пении ночи, и в реве утра,В глухом клокотании вечера в парке,Вставали умершие годы с одраИ одр несли, как почтовые марки.Качалась, как море асфальта, река,Взлетали и падали лодки моторов,Акулы трамваев, завидев врага,Пускали фонтаны в ноздрю коридоров,И было не страшно, поднявшись на гребень,Нестись без оглядки на волнах толпыИ чувствовать гибель в малиновом небе,И сладкую слабость, и слабости пыл.В тот вечер, в тот вечер, описанный в книгах,Нам было не страшно галдеть на ветру.Строенья склонялись и, полные криков,Валились, как свежеподкошенный труп.И полными счастья, хотя без науки,Бил крыльями воздух в молочном окнеТуда, где, простерши бессмертные руки,Кружилась весна, как танцор на огне.