Том 1. Стихотворения и поэмы 1910-1927

День настал,
от низких туч не вымыт.
Мы проснулись:
даль была сыра;
с двух бортов к нам стали
часовыми
серые чужие крейсера.
Сна ль ресницы наши
не согнали?! –
Три зрачки
и протирай, рука:
все – в поднятом
сумрачном сигнале,
к полной сдаче
боевой приказ!
В рубке –
бел двадцатилетний лоцман;
палуба –
предбурье тишины:
«Братья!
Нет надежды нам бороться, –
мы со всех сторон
окружены».
Голос снизу:
«Чья же мы добыча?»
Сверху стон:
«Эскадра старичья!»
И опять
противников обычая
палуба
речами горяча:
«Если это так,
то будь он проклят,
этот мир,
сегодня, встарь и впредь,
коли в нем
мошенники да рохли
будут лишь
плодиться и добреть!
Будь он проклят,
день тупого пота!
Пусть конец
и
ночь придет скорей,
если мы –
лишь только позевота
па его
безрадостной заре.
Снова ли идти
навек в наймиты,
ночь
не отличая ото дня?..
Разве мало
в трюме динамиту,
чтобы
сразу дыбом все поднять?!»
Вымпела
приспущенные, мрейте,
сумерки
игрою расцветив, –
мы на вражьем
зажигаем
рейде
порохом
пропитанный фитиль!

Пятая песня

Звук забылся,
боли было мало…
Сразу
полдень омглевал и мерк,
да горячим ветром
обнимало,
сламывало
и бросало вверх.
Веерами
брызнувших молекул
нас,
в туман морской переселив,
в одного
воздушного калеку,
Дунув,
превратил пироксилин.
Но пока
метало нашп клочья
(солнцем пахла
пороха теплынь),
видели мы,
сдвинувшись над ночью:
рейд и город
стали также плыть.
И гремели
берега от гуда,
дальним эхом
откликаясь в мир,
и земли
вздыхающая груда –
словно ветер,
хлопнувший дверьми…
Вот то место,
где стоял когда-то
сумрачный
и тягостный гранит,
вот то место.
Огненная дата
памяти
о нем не сохранит.
И лишь ты,
моя Электриада,
родина единая моя,
брызг льдяного водопада
словно
сохранишь
горящие края.
И лишь ты,
не знающее тленья,
ты,
кому душа была верна,
новое
литое поколенье,
прочитаешь
судовой журнал.
В этих строках,
писанных под ветер
рвущихся
сквозь немоту и боль,
ты узнаешь тех,
кто на рассвете
пил
волны кипящей
йод и соль.
И когда
пустых веков громады
выполнишь,
как ветер небеса,
помни:
я, беглец с Электриады,
эти строки
для тебя писал.

1924

Двадцать шесть

Памяти павших

Вступление