Том 10. Адам – первый человек. Первая книга рассказов. Рассказы. Статьи

Да, поломает нас, да, потреплет в лихорадке. Но если мы будем тверды в нашем выборе, кризис минует и бациллы рабства погибнут. Должны погибнуть, хотя и не так скоро, как хочется. А пока что эти бациллы сильны и национальные распри – одно из проявлений их силы.

Газета «Правда», 09.01.1989 г.

Великая русская коллекция

Культуру часто путают с цивилизацией, с ее техническими усовершенствованиями, навыками современных удобств, с комфортом общественной жизни, защищенной законодательно.

Но писанный людьми закон порой подменяет такие нравственные категории, как совесть, достоинство, честь и любовь.

Еще Кант говорил, что есть только две вечные истины: звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас. Сегодня эта мысль великого философа почти забыта.

Если основа цивилизованности – рационализм, то основа духовной культуры – нравственность. И в этом смысле скрипка Страдивари – плод Культуры, а самый замечательный компьютер и умение им пользоваться – плод цивилизации. Это такие же разные плоды, как нравственность и законопослушание. Если первое зиждется на божественном начале, то второе имеет в своем фундаменте множество подпорок – от принятого в том или ином государстве представления о пользе дела до страха перед наказанием.

Когда стадо поворачивается назад – хромые бараны идут впереди. Наш двадцатый век особенно убедительно иллюстрирует эту восточную мудрость. Вся история человечества неоднократно свидетельствует о том, как стремительно, почти мгновенно собрание граждан может стать толпой, а толпа стадом.

Чем дальше развивается техническая цивилизация, чем грандиознее становятся ее возможности, тем опасней «хромые бараны», в заложниках у которых вдруг могут оказаться все и всё.

Тончайшая пленка предохраняет гомо сапиенс от всеобщего одичания. И этот защитный слой соткан не из достижений технического прогресса и цивилизации в ее утилитарных формах, а из живых волокон нравственности и духовной культуры.

Абсурд и тупость обыденной жизни вроде бы не оставляют нам шансов на спасение. Порою кажется, что духовная культура существует на земле не благодаря нашей жизнедеятельности, а вопреки ей.

И все-таки почему она до сих пор существует? Почему она неистребима, словно неопалимая купина?

Наверное, потому, что так Богу угодно.

Великая русская коллекция – один из ярчайших примеров такого Божьего заступничества и благоволения.

Сейчас в ходу весьма циничная фраза: «Цена вопроса?».

Подразумевается, что все можно купить: движимость, недвижимость, совесть, честь, любовь, достоинство отдельного человека, а если хорошо заплатить, то и достоинство нации. Не считая нужным спорить на эту банальную тему, скажу только, что мне особенно приятно отметить, что на регистрационных карточках некоторых инструментов великих мастеров, хранимых ныне в Коллекции, значится: «Цены не имеет».

Не буду пересказывать содержание книги. Хранители Коллекции, выдающиеся музыковеды, крупнейшие музыканты XX века, сделали это с любовью и тщанием, которое заслуживает не беглого знакомства, а подробного, медленного чтения. Ограничусь лишь несколькими, важными, на мой взгляд, штрихами из истории создания Великой русской коллекции.

Государственная коллекция уникальных музыкальных инструментов – крупнейшее собрание струнных смычковых инструментов, изготовленных выдающимися мастерами разных стран, но прежде всего итальянскими мастерами легендарной Кремонской школы: Гаспаро да Сало, Антонио, Николо и Иеронимом (Джироламо) Амати, Андреа Гварнери и Иосифом (Джузеппе) Гварнери по прозвищу дель Джезу, Доменико Монтаньяно, Карло Бергонци, Лоренцо Стариони, Джованни Баттиста Гваданьини и, конечно же, Антонио Страдивари. В книге представлены все наиболее ценные экспонаты коллекции: около трехсот скрипок, альтов, виолончелей, контрабасов и других смычковых, изготовленных мастерами разных стран XVII–XX веков.

Конечно, история жизни каждого инструмента работы Страдивари, Амати, Гварнери – это одновременно и детектив, и фантастика, и поэма. Но нам особенно интересно узнать, как они попали в Россию.

Оказывается, инструменты из Западной Европы, прежде всего из Италии, начали ввозиться в Россию еще в XVII веке. А на рубеже XIX века в России было больше оркестров, чем в сегодняшних России и США, вместе взятых.

Откуда взялись эти оркестры? Почему об этом знают лишь специалисты?

Во-первых, потому, что только советская власть почти век огнем выжигала добрую память о прошлом нации. А во-вторых, чего греха таить, не зря наш собственный народ сказал: «Все мы Иваны, не помнящие родства».