Том 11. Из Багдада в Стамбул. На Тихом океане: рассказы

— Ай-вай! Стой! Ты что, хочешь меня зарезать?

— Живого я убиваю неохотно. Мертвому же нож не принесет ущерба. Если ты не почувствуешь этот клинок, то не убеждай меня в следующий раз, что ты жив!

До сих пор он лежал, распластавшись на земле, сейчас же мгновенно сел. Я спросил:

— Али Манах, скажи-ка мне, куда ты меня вез?

— Туда, где ты был бы в безопасности!

— Это весьма двусмысленный ответ. Кто должен был быть в безопасности и от кого? Я от вас или наоборот?

— Друг от друга.

— Объясни-ка.

— С тобой ничего бы не случилось, эфенди. Мы бы отвезли тебя в такое место, откуда ты бы не сбежал. Вот и все. Отцу нужно было выиграть время, чтобы бежать. Потом мы бы отпустили тебя, невзирая на выкуп.

— Это очень любезно с вашей стороны. А куда же все-таки вы меня собирались доставить?

— Там, в горах, есть караул.

— А, сторожевая башня! Ты думаешь, отец скорее бы убежал, пока я нахожусь в башне?

— Именно так, эфенди.

— Отчего же?

— От того, что ты наверняка знал, куда он направляется.

— Откуда мне это знать, я же не ясновидец!

— Твой хаджи рассказывал, что ты найдешь любой след.

— Мда. Но как бы я нашел в Эдирне след твоего отца?

— Не знаю.

— Ну ладно, Али Манах, теперь-то я могу тебе сказать, что след этот у меня есть. Твой отец с охранником из тюрьмы и Манахом эль-Баршой поехал от Арды на запад. У них две белые лошади и одна гнедая.

Было видно, как он испугался.

— Ты заблуждаешься, заблуждаешься! — быстро проговорил он.

— Нет, не заблуждаюсь. А скоро узнаю еще больше. Где записка, которую вы у меня забрали?

— Какая записка?

— Ты сам взял ее из кармана моей куртки. Надеюсь, она еще цела.

— Я ее выбросил. Там ничего такого не было.

— Нет, напротив, там было очень много любопытного. Давай-ка ее поищем. Показывай карманы!

Он поднялся, сделав вид, будто собирается вывернуть карманы, но едва я протянул руку, он отпрянул и прыгнул к лошади. Я это предвидел. Он еще не вдел ногу в стремя, как я схватил его и швырнул на землю.

— Лежи и не двигайся, иначе я всажу тебе пулю в голову! Твоя прыгучесть хороша, чтобы дурачить зевак в монастыре, но меня этим не проймешь!

На этот раз я беспрепятственно обследовал его карманы, но ничего не нашел. В сумках тоже ничего не было. Тут мне на глаза попался мой кошелек. В нем было несколько золотых монет, мне не принадлежавших, и… записка с тремя строчками на непонятном языке.

Теперь я был полностью удовлетворен. Времени для расшифровки письма у меня не было, поэтому я запрятал бумажку обратно и сказал:

— Я надеюсь, эти строчки содержат важную информацию? Ты, конечно же, знаешь, куда поехал отец?

— Я не знаю, эфенди.

— Не морочь мне голову!

— Он уже уехал к тому времени, когда я вчера прибыл в Эдирне.

— Но ты узнал, куда он поехал! Он едет в Искендерию, где его ждет Хамд эль-Амасат, его брат и твой дядя.

Говоря это, я внимательно следил за его лицом. По нему пробежала тень удовлетворения. Значит, не в Искендерию!

— Это возможно, — ответил он, — но я не знаю. Скажи, эфенди, что ты со мной сделаешь?

— А ты как думаешь?

— Ты меня отпустишь.

— И не мечтай. Ни пешком, ни на лошади.

— Но лошадь — моя собственность!

— А ты — моя, значит, и лошадь тоже моя.

— Ты свободен, я не причинил тебе ничего плохого!

— Ничего? Ты пойдешь со мной в Эдирне, в тот самый дом, где вы меня вчера подловили. Мне очень любопытно узнать, кто там живет. Кади, я думаю, будет меня сопровождать.

— Эфенди, не делай этого! Ты же христианин, а ваш Бог, Иса бен Мариам, говорит вам: «Возлюби врага своего!»

— Так ты относишь себя к моим врагам?

— Я не был твоим врагом, но ты стал моим. Я надеюсь, ты добрый христианин и прислушаешься к словам своего Бога!

— С удовольствием его послушаю!

— Но тогда почему ты меня не отпускаешь, эфенди?

— Именно по той причине, что я слушаю своего Бога. Я так люблю тебя, что просто не могу с тобой расстаться.

— Ты издеваешься надо мной! Я заплачу тебе выкуп!

— О, да ты богат!

— Я — нет, но мой отец — да.

— Он награбил и наворовал свои сокровища. Мне такое богатство не нужно.

— Я дам тебе другое. Ты вернешь свое.

— Мое? Разве ты взял мои деньги?

— Нет, но гонец едет в Стамбул за деньгами. Если ты меня отпустишь, их вернут сию же минуту!

— О, Али Манах бен Баруд эль-Амасат! Ты провертел в Стамбуле все свои мозги! Твой гонец не получит ни пиастра. Человека с таким именем не существует. И перс, которого твой посланник, возможно, найдет, никогда меня не знал.

— Эфенди, так ты нас обманул. Мы не получили бы денег?

— Увы.

— Тогда ты погиб бы!

— Да, я это знал. Но я погиб бы и в случае, если бы вы получили деньги! Однако я заранее знал, что освобожусь.

— И ты повезешь меня в Эдирне как арестованного?

— Только так.

— Тогда отдай мне мои деньги из своего кошелька!

— Зачем они тебе?

— Они мои. Они мне нужны. Мне нужно есть и пить в тюрьме.

— Тебе там дадут, что нужно. Деликатесов там нет. К тому же танцору не вредно и поголодать немного.

— Значит, ты меня обкрадываешь?