Том 14. Убийство — завтра!

— Выразить глубочайшее сожаление и соболезнование вдове, потерявшей своего мужа, — торжественно произнес он. — Я должен был узнать, не могу ли я что-нибудь для нее сделать, и если да, то Артуро велел мне моментально исполнить любое ее желание. Но к величайшему моему сожалению, она была не в том состоянии, чтобы разговаривать.

Я закатилась смехом.

— По крайней мере, он не может сказать, что ты так ничего для нее и не сделал!

— Я занимался только ею целых пять минут! — Он глубоко вздохнул. — Рог Dios! Моя правая рука все еще болит!

Мы влились в поток проезжающих машин, и Рафаэлю удалось отыскать место для парковки, только не доезжая половины квартала до нашей конторы. В окнах горел свет, и я сначала обрадовалась, что с Джонни все в порядке, но потом мне пришла в голову мысль, что, может быть, это кто-нибудь шарит в нашем офисе, и я попросила Рафаэля войти первым и быть начеку.

Я приготовила свой ключ, но дверь была не заперта. Рафаэль осторожно приоткрыл ее и вошел внутрь с пистолетом в руке. Сильно нервничая, я последовала за ним.

Мы прошли примерно половину комнаты, когда внезапно раздался голос:

— Какого черта вы здесь ищете — термитов?

Мы оба подпрыгнули и подняли головы. И увидели Джонни, развалившегося в кресле и закинувшего ноги на стол.

— Джонни, дорогой! — взвыла я и ринулась целовать его, но этот жлоб недрогнувшей рукой отпихнул меня так, что я врезалась в книжный шкаф и мое божественное тело, по выражению Рафаэля, помимо уже имеющихся следов от хлыста, наверняка украсилось еще несколькими синяками.

— Джонни, амиго! — добродушно произнес Рафаэль. — Рад тебя видеть… в живых!

Джонни подозрительно на него уставился.

— Что происходит? — буркнул он.

— Мы волновались за тебя, Джонни, — сказала я, болезненно выбираясь из книжного шкафа. — Мы не знали, что с тобой стряслось.

— Да? — холодно спросил он. — Ну не совпадение ли это? А я волновался за тебя, Мэвис. — Его лицо покраснело от злости, и он заорал на меня: — Где это ты шлялась весь сегодняшний день? Если я не пришел в офис, то ты решила, что можешь тоже не являться и бездельничать дома! Говорю тебе, Мэвис Зейдлитц, что с завтрашнего дня ты будешь приходить на работу ровно в десять утра, и если…

— Это я-то бездельничала дома целый день! — гневно прервала я. — Да я искала тебя повсюду — сидела в «норе», чуть не вытрясла все потроха в драндулете, была избита хлыстом прямо по голому телу, подвергалась издевательствам, пока ты, скорее всего, прохлаждался за выпивкой в какой-то только тебе известной забегаловке, — и у тебя еще хватает наглости сидеть тут и возникать, что…

— Заткнись! — проревел он. — Я думаю, что мне следует уволить тебя прямо сейчас!

— Это невозможно по двум причинам, — фыркнула я. — Во-первых, чтобы думать, нужен ум, а я сильно сомневаюсь, что он у тебя есть, во-вторых, ты не можешь меня уволить — я партнер.

— Я расторгаю наше партнерство! — взвыл он.

— На моих условиях! — громко предложила я ему.

— Согласен, — огрызнулся он.

— Прекрасно! — в свою очередь огрызнулась я. — Так что, будь добр, к чертовой матери выметайся из моего офиса!

— Что?

— Ты был согласен, что на моих условиях, — я хочу все! Дела, банковский счет, офис — все. Вы вторглись в чужие владения, мистер Рио. Убирайтесь отсюда, пока я не позвала копа, чтобы он вас вышвырнул!

Он медленно поднялся с кресла.

— Ну, погоди, ты, маленькая…

— Амигос! — Рафаэль тепло улыбнулся нам обоим. — Рог favor, не надо ссориться. Я не могу смотреть на это — ведь вы мои лучшие друзья во всей Америке. Так нельзя. Я не могу не уважать вас обоих и знаю, что в сердцах ваших нет ничего друг к другу, кроме уважения. Перестаньте! Лучше поцелуйтесь и будьте друзьями.

Джонни холодно взглянул на него, потом посмотрел на меня и поднял брови.

— Кто впустил сюда этого латиноамериканца? — спросил он.

— Думаю, что ты, — сказала я.

— Нет. — Он покачал головой. — Это ты.

Я пожала плечами.

— В таком случае нам лучше…

Джонни кивнул.

— …вышвырнуть его отсюда!

Рафаэль поднял руки высоко над головой.

— Пожалуйста, — растерянно произнес он. — Может, я плохо понимаю по-английски, но меня-то за что?

Джонни плюхнулся обратно в кресло и закурил.

— Ну хорошо, — прорычал он, — покончим с этим. Начиная со вчерашней ночи я собирал информацию, вот что я делал. Недаром меня зовут Джонни Хлыст!

— У меня твои автографы по всему телу! — Меня всю передернуло.

— Этот Джонатан Штерн, — продолжал он, не обращая внимания на мои слова, — финансист, денег у него куры не клюют, но он спекулянт. Уважаемые люди — например, управление банков — не одобряли его.

— Менеджер моего банка вовсе не уважаемый, — с грустью заметила я. — Я как-то пришла к нему по поводу перерасхода на моем счету, а получила вместо этого предложение — выйти за него замуж.