Читаем Том 16. Книга 1. Сказки. Пестрые письма полностью

«Вяленая вобла» — одно из наиболее известных выступлений Салтыкова против неизменно критиковавшихся им идеологии, психологии и практики оппортунизма, приспособленчества и трусливо-своекорыстного минимализма в общественном поведении. Эти враждебные писателю явления получили особенно зловредное развитие в «смутное, неверное и жестокое» время реакции начала 80-х годов. Как всегда, широко обобщенная сатирическая критика в «Вяленой вобле» затрагивает ряд вполне конкретных злободневных явлений времени, когда писалась сказка: усиление «измен либерализма» (Ленин), принципы теории и практики «малых дел» в различных кругах общества, в том числе в рядах правого народничества. Подробнее см. в общей статье (стр. 421–422, 437). «Воблушкин» афоризм «Не растут уши выше лба, не растут!» многократно использован Лениным в политической борьбе [112].

И тайны канцелярской совсем не держит. — В соответствии с Уложением о наказаниях (раздел V, о преступлениях и проступках по службе государственной и общественной) нарушением канцелярской тайны является «разглашение дел, производимых в судебных и правительственных местах, и сообщение без дозволения каких-либо актов или других принадлежащих к делам бумаг лицам посторонним, вопреки порядку, для производства дел и хранения деловых бумаг установленному» (ст. 464/419).

«Вперед без страха и сомненья!»— Ироническое цитирование (в противоположном смысле) стихотворения Плещеева, озаглавленного по этой строке.

Respice finem! — Из афоризма, приписываемого разным античным мыслителям. Полный текст афоризма: Quidquid agis, prudenter agis et respice finem (Что бы ты ни делал, делай разумно и обдумывай результат).

…повергнуть наши умные мысли к стопам! — Намек на конституционные проекты земских либералов.

«Надо дело делать». — См. «Вечер пятый» из «Пошехонских рассказов» и прим. к нему в кн. 2 тома 15 наст изд.

— Вы, Иван Иваныч… — Где мне, Иван Никифорыч. — Использованы образы из «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Гоголя.

Доктрина вяленой воблы— теория «малых дел», проповедовавшаяся либеральной печатью.


Орел-меценат*

Впервые — ОД,1886, январь, № 81, стр. 10–13, с подзаголовком «Сказка». Подпись: Н. Щедрин.В России впервые — М. Е. Салтыков (Н. Щедрин). Полн. собр. соч., изд. 5-е, т. IV. (приложение к журн. «Нива». СПб., изд. А. Ф. Маркса, 1906, стр. 241–250).

Сохранилась рукопись сказки (рукой Е. А. Салтыковой) с правкой, дополнениями и подписью автора ( ЦГАЛИ).

Сказка написана для мартовской книжки ОЗза 1884 год, но в числе других изъята Салтыковым по цензурным соображениям. В 1885 году Салтыков предпринял попытку опубликовать сказку в «Сев. вестнике» [113]. Однако цензор Сватковский сказку запретил. «Если мы снимем с рассказа сказочный покров, — писал он, — и заменим птиц людьми, то орел-меценат представится нам могущественным властелином, крайне невежественным, управляющим государством по своей прихоти, как вздумается, наводя лишь страх на всех <…> Многие выражения, слова и намеки придают всему рассказу русский оттенок. Здесь и городовые, здесь и газеты без предварительной цензуры, исследования о бабе-яге и ведьмах, здесь старинная дворня русских помещиков, здесь Василий Кириллович Тредиаковский, здесь холопы получают на водку, здесь крамола, здесь азбука-копейка и пр.» [114]. В дальнейшем Салтыков, видимо, не пытался, опубликовать сказку в России.

В наст. томе печатается по тексту т. IV Полн. собр. соч. Салтыкова (1906) с исправлением опечаток и ошибок по рукописи.

Сказка «Орел-меценат» посвящена сатирическому изображению политики царизма в области культуры, науки и искусства, а также изобличению приспособленчества, холопства в культуре. Подробнее см. в общей статье (стр. 419–420).

«Науки юношей питают». — Из «Оды на день восшествия на престол Елисаветы Петровны, 1847 года» Ломоносова.

Академия де сиянс— Академия наук (от франц.Acad'emie des Sciences).

…была бы у него розничная продажа хорошая…— Масштабы розничной продажи, посредством которой реализовывалась большая часть тиража, определяли обычно финансовое положение газеты.


Карась-идеалист*

Впервые — «XXV лет. 1859–1884», стр. 401–412, под цифрой «Ь; подробнее см. на стр. 453.

Рукописи и корректуры не сохранились. При последующих перепечатках текст сказки не изменялся.

Сказка написана для мартовской книжки ОЗза 1884 год, откуда была изъята Салтыковым из цензурных соображений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее