Читаем Том 16. Книга 1. Сказки. Пестрые письма полностью

Печатая «Вяленую воблу» в февральской книжке ОЗ,Салтыков, не ограничившись правкой в корректуре, дополнительно, из цензурных соображений, сделал ряд изъятий и изменений. Приводим семь вариантов текста, вырезанного из ОЗ.

К стр. 64 наст. кн., абзац «И точно…». Вместо: «Нищий к нему подойдет <…> и всех основательностью восхитит» в ОЗ:«По улице пойдет, встретится с кем-нибудь — откровенно мнение свое выскажет и всех основательностью восхитит».

К стр. 65, абзац «Не явись…». Фраза: «Да не такую цитадель <…> никому не придет!» — отсутствует.

К стр. 67, конец абзаца «Забралась вяленая…». Фраза: «И стали излюббленные люди <…> дивиться ее уму-разуму» — отсутствует.

К стр. 67–68, конца абзаца «— Оттого я так умна…». Фраза: «Об одном всечасно <…> не растут!» — отсутствует.

К стр. 68–69, середина абзаца «Надо сказать правду…». Слова: «…да не машинально <…> это право умели.» — отсутствуют.

Там же отсутствуют слова: «А между тем сколько, во имя ее, <…> годы последующих отрав…»

К стр. 69, абзацы «А кроме того…» и «Наступает короткий период…». Вместо: «Пестрые люди следили <…> уши выше лба, не растут!» — в ОЗ:

Пестрые люди следили в недоумении за их потугами и в то же время ощущали присутствие железного кольца, которое с каждым днем все больше и больше стягивалось. «Кто-то нас выручит? кто-то подходящее слово скажет?» — ежемгновенно тосковали пестрые люди, замышляя предательство.

При таких условиях…

В сентябре 1885 года Салтыков обратился в редакцию «Сев. вестника» с предложением напечатать исправленные варианты запрещенных в 1884 году сказок и рекомендовал для публикации сначала «Орла-мецената», а потом «Вяленую воблу».

Этой редакции, относящейся к 1885 году, соответствует рукопись (рукой Е. А. Салтыковой) с авторскими изменениями текста в первой части, оканчивающейся словами: «…но камень за пазухой все-таки приберегали» (см. стр. 69, начало абзаца «Некоторые из клеветников…»), несколько сокращенной по сравнению с текстом изъятой публикации ОЗ.Приводим три варианта текста, вырезанного из ОЗ.

К стр. 65 наст. кн., абзац «И сам будешь счастлив…» — «И нашаривать около вас <…> в надлежащее место!»

К стр. 68, абзац «Каковое правило соблюдается и доныне».

Там же, абзац «Вяленая вобла, впрочем…».

Конец рукописи близок последней редакции сказки под заглавием «Мала рыбка, а лучше большого таракана» (см. отд. Из других редакций).

В период переговоров с редакцией «Сев. вестника» Салтыков 11 сентября 1885 года обратился с письмом к начальнику Главного управления по делам печати Феоктистову за разрешением на публикацию сказки и отмечал, что «со времени ее первого появления все обстоятельства настолько изменились, что и самая сказка утратила первоначальный сомнительный смысл». Однако ответ Феоктистова, дошедший до нас в изложении А. Н. Плещеева, не оставлял никаких надежд на возможность публикации сказки в легальной печати: «Главное управление по делам печати относилось снисходительно к сказкам Салтыкова, когда они появлялись в бесцензурных изданиях, но странно требовать, чтобы они выходили с одобрения цензуры» [111].

23 марта 1887 года Салтыков просил Стасюлевича о публикации «Воблы», мотивируя свою просьбу тем, что «теперь, с переменою обстоятельств», сказка «сделалась и вовсе безопасною». Получив от Стасюлевича письмо, в котором были выражены сомнения относительно возможности печатания предложенных ему сказок, в том числе и «Вяленой воблы», Салтыков 26 марта отправил Стасюлевичу записку с просьбой вернуть все три сказки. 7 октября 1888 года Салтыков предложил сказку А. Я. Герду для сборника памяти В. М. Гаршина. Однако вместо «Воблы» в нем появился «Ворон-челобитчик».

В русской легальной печати сказка была опубликована в 1906 году в смягченной редакции под заглавием «Мала рыбка, а лучше большого таракана». В 1914 году В. П. Кранихфельд в ростовской газете «Утро юга» (6 января, № 5) напечатал вариант сказки по авторизированной копии 1885 года, предназначавшейся для «Сев. вестника». Редакция же, которая предназначалась для «Отеч. записок» и печаталась Элпидиным, на родине писателя увидела свет лишь в 1937 году в XVI томе изд. 1933–1941.Ранее во всех дореволюционных и советских изданиях печаталась «Мала рыбка, а лучше большого таракана».

В основном разделе настоящего издания сказка печатается по выправленным Салтыковым гранкам ОЗ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее