Читаем Том 16. Книга 1. Сказки. Пестрые письма полностью

Сказка написана в декабре 1882 — первой половине января 1883 года и вместе со сказками «Самоотверженный заяц» и «Бедный волк» набрана для февральской книжки ОЗ,но из-за цензурных опасений изъята Салтыковым. В сентябре по инициативе Элпидина осуществлена публикация запрещенных сказок в Женеве в ОД [107].

В декабре 1883 года, воспользовавшись приездом в Петербург А. Н. Островского, Салтыков обратился к его брату, M. H. Островскому, члену Государственного совета и министру государственных имуществ, с просьбой о содействии в публикации изъятых в феврале 1883 года сказок. M. H. Островский, прочитав сказки, передал Салтыкову, чтобы он «смело печатал их в январской книжке и что он ручается, что никаких неприятностей за это для «Отеч. зап.» не будет» [108].

Текст сказки при подготовке первого издания сборника «23 сказки» был просмотрен Салтыковым. Приводим один вариант ОЗ,совпадающий с рукописью.

К стр. 31, абзац «Но он, пискарь-сын…». Вместо: «Был он пискарь просвещенный <…> и стал устраиваться» — в сборнике было: «Надо глядеть в оба, — сказал он себе, — а нето как раз пропадешь!» — и стал жить да поживать». Замена указанной фразы в отдельных изданиях сборника, возможно, — результат вмешательства его издателя — Стасюлевича, который по своим общественно-политическим убеждениям был весьма близок изображаемому в сказке пискарю. Возможно, однако, что и сам Салтыков, хорошо зная Стасюлевича, заранее убрал фрагмент о крайней умеренности либерализма пискаря.

В наст. томе сказка печатается по второму изданию «23 сказки» с восстановлением, как и в изд. 1933–1941,указанной выше фразы по тексту ОЗ.

Сказку «Премудрый пискарь» Салтыков посвятил сатирической критике малодушия и трусости, которые овладели общественными настроениями части интеллигенции после разгрома народовольцев. Подробнее см. в общей статье (стр. 420).

Еще К. К. Арсеньев заметил, что сказка «Премудрый пискарь» перекликается с «Вечером четвертым» из «Пошехонских рассказов», появившемся в № 10 «Отеч. записок» за 1883 г., где публицист Крамольников обличает либералов, прячущихся от суровой действительности в «норы», заявляя, что таким путем им спастись все-таки не удастся [109]. Впоследствии, на основании этого сходства и посчитав за первую публикацию сказки появление ее в России в январе 1884 года, Иванов-Разумник [110]сделал вывод, что идея «Пискаря» первоначально была высказана в третьем пошехонском «вечере». В действительности же речь Крамольникова в «Пошехонских рассказах» не предвещает, а повторяетидею уже до того написанной и опубликованной в зарубежном «Общем деле» сказки «Премудрый пискарь».

Аридовы веки— чрезвычайное долголетие, от имени Иареда, прожившего, как утверждается в Библии, 962 года (Бытие, V, 20).


Самоотверженный заяц*

Впервые — ОД,1883, сентябрь, № 55, стр. 4–6, в качестве второго номера (подробнее см. выше, стр. 450). В России впервые — ОЗ,1884, № 1, стр. 265–270, под первым номером.

Сохранилась черновая рукопись ранней редакции (ИРЛИ).

Сказка написана в январе 1883 года и была набрана для февральской книжки ОЗ,но по цензурным соображениям изъята автором из журнала.

«Самоотверженный заяц» — сказка, посвященная критике глубоко укоренившейся в народных массах психологии покорности власти («царистские иллюзии»). Но в момент появления она имела и другой, более узкий, злободневный смысл. То было время, когда некоторые из революционеров-народовольцев, став на путь ренегатства, старались заработать царскую амнистию. Салтыковская сказка показывала, какова эта милость. Подробнее см. в общей статье (стр. 420–421). В сказке Салтыков по-своему интерпретировал древнегреческую легенду о сиракузском тиране Дионисии и приговоренном им к смертной казни юноше, покушавшемся на его жизнь. Тиран, оценив доблесть юноши, помиловал его. Эта легенда была известна писателю, скорее всего, по знаменитой балладе Шиллера «Die B"urgschaft», входившей в лицейский курс западных литератур.


Бедный волк*

Впервые — ОД,1883, сентябрь, № 55, стр. 6–9, в качестве третьего номера (подробнее см. выше, стр. 450). В России впервые — ОЗ,1884, № 1, стр. 270–275, под номером вторым.

Сохранилась черновая рукопись ранней редакции (ИРЛИ).

Сказка написана в январе 1883 года (см. стр. 451), набрана для февральского номера ОЗ,но по цензурным соображениям из него изъята.

При подготовке сказки для публикации в ОЗСалтыков провел стилистическую правку и исключил из текста фразу «Не то, чтобы он виноват, а сама его жизнь — ад кромешный», заключавшую абзац «И вот нашелся…» (см. стр. 40).

Сказка «Бедный волк» продолжает сказку «Самоотверженный заяц». Это подтверждается как указанием писателя на то, что между названными сказками «есть связь», так и первой фразой сказки о «бедном волке».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее