Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

И от того времени скоро помалу-малу доиде язык мой до зубов моих и бысть полон и велик, якоже от рожения матере моея и в монастыре, и в пустынь бе. И слин нелепых и непотребных не стало во устах моих. И потребен ми бе стал язык на всякую службу: к ядению, и к молитве, и ко псалмом, и ко всякому чтению святых книг. Есть язык мой, Богом данный ми новой, короче старово, ино толще старово и ширь во все страны, и по сметь есть со старой. И о сем ныне веселюся о Господе сердцем моим и душею моею. И языком новым моим радуюся со Давыдом пророком, и молюся, и славлю, и величаю, и пою, и хвалю, и хвалу воздаю Христу Исусу, спасителю моему, свету, давшему ми новой язык, елико он ми, свет, Бог спаситель мой, помощи ми подавает и научает мя на славу и хвалу ему, Господу Богу нашему, а мне, бедному и грешному, на спасение. И паки со Давыдом святым вкупе реку: «Благословен Господь Бог Израилев, творяй чюдеса един»[2017], тому слава во веки веком. Аминь.

Воистину, чадо мое и брате мой любимый Афанасий, утешает нас, бедных, гонимых рабов своих, в нужах, и в напастех, и в бедах, и в печалех, и в болезнех наших всяких Христос, Сын Божий. Яко отец чадолюбивой чад своих, тако и Бог утешает молящихся ему, свету, с верою теплою; не оставляет их во всяком горе, утешает всяко. Некогда бо ми, грешному, в темнице сей, яко во гробе, седящу, прииде на мя печаль велика и возмутиша всю внутреннюю мою, и начах глаголати в себе сице: «Что се творится надо мною, бедным! Монастырь оставил, в пустыне не жил! А колико ми в пустыне Христос и Богородица чюдных показа богознамений! И то мя не удержа тамо: пошел к Москве, хотел царя отвратити от погибели его, злые ереси никониянския хотел от него отлучить и спасти его. А ныне царь пуще и старово погибает, християн зле всяко мучит за истинъную святую старую Христову веру. А я ныне в темнице, яко во гробе, сижу, жив землею погребен; всякую нужу терплю темничную, дым горкой глотаю, глаза дымом и копотию и всякою грязню выело. Одна темница — то и церковь, то и трапеза, то и заход[2018]. А клопы жива хотят сьесть и черьвям не хотят оставить. А не ведаю, есть ли то на ползу и спасение бедной и грешной души моей и приятно ли то и угодно ли то Богу, свету нашему, сия вся моя страдания. Аще бы ведал, что есть на пользу и на спасение бедной и грешной души моей и Христу Богу приятна моя бедная страдания, то бы с радостию терпел вся сия о Христе Исусе».

И возгореся сердце мое и вся внутренняя моя, аз же, грешный, воздех руце мои на высоту небесную и завопил ко Господу Богу: «О, Господи Исусе Христе, Сыне Божий, сотворивый небо и землю, солнце и месяц, и звезды, и всю тварь видимую и невидимую! Услыши мя, грешнаго раба твоего, вопиющаго ти! Яви ми, имиже веси[2019] судбами, годно ли ти, свету, течение[2020] мое сие и потребен ли ти сей путь мой, и есть ли на спасение ми, бедному и грешному рабу твоему, вся сия страдания моя бедная!» И иная, подобная сим. И ударихся три наклона о землю; и много после сего поклонов было. И со слезишками и Богородице, и всем святым моляхся, да явит ми Господь, годно ли ему, свету, страдание мое бедное сие и есть ли на спасение души моей грешной.

Сие было 179 году в Великий пост[2021], тогда хлеба не ел две недели три дни. И уже изнемог от поста и от труда поклоннаго и молитвеннаго и возлег на земли на рогозине, на нейже поклоны творях. И скоро наиде на мя сон мал. И вижу сердечныма очима моима: темничное оконце мое на все страны широко стало и свет велик ко мне в темницу сияет. Аз же зрю прилежно на той великий свет. И нача той свет огустевати, и сотворися ис того света воздушнаго лице, яко человеческое — очи, и нос, и брада, подобно образу нерукотворенному Спасову. И рече ми той образ сице: «Твой сей путь, не скорби!» И паки той образ разлияся в свет невидим бысть. Аз же отворил очи мои телесныя и поглядел на оконце мое темничное. А оконце по-старому, якоже и преже, бысть. Аз же рекох: «Слава тебе, Господи! По множеству болезней моих в сердцы моем утешения твоя возвеселиша душу мою»[2022].

И той образ гласом своим отгнал от мене тму малодушия. От того времени стал терпети с радостию всякую нужу темничную, благодаря Бога, чая и ожидая будущия, грядущия радости, обещанныя Богом терпящим его ради всяку скорбь и болезнь в веце сем. О всех сих слава Христу Богу, свету нашему, во веки веком. Аминь.