Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

О ВОСПОМИНАНИИ ЖИТИЯ СВЯТЫХ ДУШИ СВОЕЙ, ЯКО НЕОСЛАБНО ПОДВИЗАШАСЯ И ДО СМЕРТИ СТРАДАША {2} . БЛАГОСЛОВИ, ОТЧЕ

Не отлагай, любимая моя душе, лета от лета, и месяц от месяца, и день за день ожидая, да не егда убо воздохнеши от сердца и с тобою скорбящаго не обрящеши. О, колико терзатися начнеши и каятися без успеха! Могущей ти днесь добро сотворити, не отлагай на утренний[12] день, понеже не веси[13], что родит утрений день, еда[14] в нощь сию что люто постигнет тя, не веси бо, что день или нощ несет. Ныне время скорби терпети, ныне время терпению, душе моя, ныне время заповеди и добродетели сохранити, ныне время плача и рыдания слезнаго со сладостию. Аще хощеши истинно спастися, возлюби скорби[15], якоже покой любила еси. Живи, на всяк день умирающи, скоро бо прейдет житие наше, яко сень облачна пред солнцем, и без вести будет, дние живота нашего, яко дым на воздусе разливается. Ни самой нужней да не покоряйся, ни уклоняйся; пред человеки же не точию яко от словесныя скорби сетуй или смущайся и бегай, но яко смятье[16] себе вменяй и пометайся пред ногама их. Кроме бо сего не можеши спастися и избавитися муки вечныя. Скоро бо жизнь наша скончается, яко един день пройдет. Аще бо не сокрушит себе человек благочестивне добродетельми, и лишится живота[17] сего, творяще и совершающе заповеди Господня и добродетели отеческия, и терпит всякия скорби, не может спастися. Иже[18] бо ныне понудится[19] и презрит сласти жития сего суетнаго и прелестнаго[20], той и райское наслаждение приимет в бесконечный веки. Сицевая не творящему невозможно спастися когда. Никогдаже никтоже взыде на небо со славою.

Не ленися убо, любимая душе моя, в малом сем времяни, да не каятися имаши во веки бесконечныя. Аще бы мощно было ведати иноку, любящему Бога, какова его радость ждет неизреченная и бесконечная, то аще бы мощно ему зде все время живота своего мучитися: яко аще бы червей полна была келия его, якоже бы ему в них стояти до выя[21], или во огни горети, или иныя муки прията, — терпел бы убо не ослабея[22], но мы убо хощем спяще спастися. Ни, не тако! Зри убо, любимая душе моя, и внимай разумно. Слышала еси чтущих Божественная Писания, паче же и прочитала еси отчасти святых отец жития — вси преподобнии отцы сим образом проидоша и Бога доидоша: алканием, и жаждею, и бдением, и молитвою днию и нощию, смирением сердечным и сокрушением, якоже дети, не злобою, милосердием всяким, во всякой скорби и нужде помоганием, и всякими различными подаянии и милостынями, елико могоша, — сиречь всеми добродетелми, кому что прилучится, в коей нужды, в том и помогаше. И любовию нелицемерною. егоже бо сами не хотеша и ненавидеша, иному того не твориша. И послушанием. Яко раб некий купленый, работающе; не яко человеком работающе, но яко Богови. И простотою премудри, яко не премудри быста ся, ничтоже зная, точию о своем спасении внимающе, ни зряще, ни сматряюще, ни внимающе мятежа и суеты века сего, ниже недостатком брата своего поношающе[23], — уроди бо миру Быша, и мир им урод вменися. А еже собрати что прелести мира сего, богатство или вещи, сие отцы в паучины вмениша[24], единем сим вся сия отрезаша; еже на небесех обещанное им Богом сокровище усвоиша, «егоже ухо не слыша, и на сердце человеку не взыде, яже уготова Бог любящим его»[25] и избранным своим, в няже желают и аггели приникнути.