Том 17. Зимние перезвоны

Доусон показался россыпью низких домиков у подножия холма, как раз в том месте, где Юкон принимает воды Клондайка. Сверху хорошо видно: Клондайк — серебристый шнурок, Юкон — широкая синеватая лента.

Аэродромчик за городом, как раз у Клондайка. Пограничный пункт. Не строгий. Американцы летают тут как у себя дома. Но у меня визы в Канаду нет. Джон объясняет женщине-пограничнику ситуацию. Она улыбаться мне не спешит. Звонит по телефону в Оттаву. И минут через десять я слышу за перегородкой желанный звук штемпеля по моему паспорту…

О Доусоне, столице золотой лихорадки, будет рассказ особый. Городок на Юконе медленно умирал после стихших страстей. Но недавно он вновь начал расти. И бурно, благодаря интересу туристов к этому месту.

Хижина Джека Лондона.

Джек Лондон видел бревенчатый и палаточный Доусон, наполненный золотоискателями, торговцами, авантюристами, проститутками, искателями приключений и впечатлений. Сам он относился к последним — жадно впитывал атмосферу своеобразной, терпкой, лихорадочной жизни, подрабатывая тем, что ловил для лесопилки проплывавшие по реке бревна. Золото он не добыл. Карманы его были пусты. Но, как пишут его биографы, в барах и публичных домах Джека принимали, не требуя денег. В барах — за то, что он внимательно слушал рассказчиков, жаждавших излить пережитое первому встречному, в других местах Джек сам занимал слушателей мастерскими рассказами — «с этим парнем не соскучишься!».

В июне 1898 года, покидая эти места, Джек записал: «Мы обернулись… окинуть взглядом Доусон, населенный комарами, собаками и золотоискателями». Один год прожил он на Аляске, но этот год определил всю будущую его жизнь.

С чем же он прибыл сюда и что увозил?

В 1897-м Джеку Лондону шел двадцать второй год. За плечами было голодное детство, о котором внебрачный сын учительницы музыки и астролога Чани говорил, что «детства у него не было». Родной отец его не признал. Фамилию Лондон Джек получил от отчима Джона Лондона. Трудиться он начал с десяти лет, сначала как продавец газет (поднимался для этого в три часа утра), был потом браконьером — промышлял устриц в запретных местах, и борцом с браконьерами — ловцами рыбы. Работал «за доллар в день» — возил тачку с углем на электростанции, стирал и гладил белье, работал на джутовой фабрике.

К двадцати годам Джек узнал безработицу, бродяжничал по стране в товарных вагонах — ночевал, случалось, без одеяла на куче угля, еду варил в консервной банке на железнодорожных путях. Но это не был опустившийся люмпен без будущего. Привыкший с детства поглощать книги, он и теперь старался с ними не расставаться. И постепенно почувствовал внутренний зов к писательству. Все, что успел пережить, уже бродило в нем, но еще не созрело. Между тем необходимость зарабатывать хотя бы доллар в день совершенно его изнуряла и истощала. Он подумывал даже о самоубийстве, чувствовал: загнан жизнью в тупик. Но что делать? Ответ дала судьба. В газетах он прочел: на Аляске найдено золото и туда устремились искатели счастья. Джек не медля решает влиться в этот поток.

Лихорадке желания быстро разбогатеть поддались тысячи старых и молодых людей. В Сан-Франциско расцвела торговля снаряжением и инструментами для искателей счастья.

Не удержался от соблазна шестидесятилетний муж сестры Джека. Сама сестра поверила в удачу двух дорогих для нее людей — за тысячу долларов заложила дом, еще пятьсот взяла из сбережений.

И вот муж ее Шепард и Джек покупают топоры, лопаты, кирки, запасаются инструментами для строительства лодок и нарт, покупают меховую одежду, теплое фланелевое белье, готовят по триста пятьдесят килограммов провианта на каждого. Это было стандартное снаряжение золотоискателей. Но у Джека был еще и добавочный груз — записные книжки, карандаши, книги. Любопытно, что же он с собой взял? «Капитал» Маркса, «Происхождение видов» Дарвина, «Философия стиля» Спенсера, «Потерянный рай» Милтона… Отправляясь за золотом, молодой искатель судьбы уже чувствовал себя писателем, понимал: Аляска подарит ему для этого что-то важное.

Путь на Клондайк начинался в Сан-Франциско погрузкой на пароход. Судно шло вдоль побережья на север, в лабиринте аляскинских островов и проливов, достигало конечной точки — Скэгвея. Тут морской путь кончался. И далее до Клондайка надо было добираться где посуху, где озерной водою и потом уже верхним течением Юкона…

В Доусоне мэр города Питер Дженкинс подарил мне книгу с полтысячей фотографий, сделанных во время золотой лихорадки. Путь на Клондайк был великим испытанием для дерзнувших его одолеть. Подъем с грузами по горам, путь по озерам на лодках и на плотах, рискованный спуск по верхнему, кипящему на порогах Юкону. Путь немаленький — семьсот километров!