Том 2. Фантастические поэмы и сказки

НЕБО НАД РОДИНОЙ (1943–1947)

Посвящение

Я с вами, Небо и Земля,
вас никогда не брошу я.

Пусть изменюсь, пусть растворюсь,

но с вами вечен мой союз.

Пусть я золой лежу в земле —

мое тепло в ее тепле,

и счастье частью мира быть

мне никогда не разлюбить!

Я в ливне жил, я каплей был,

не мрак — я радугу любил.

На брызгах граней дождевых

я семицветный строил стих.

В мельканье грозовой воды

мои спектральные следы.

Умру — вернусь игрою призм

туда, где мир, сюда, где жизнь.

И в синем небе Шар Земной

опять со мной, всегда со мной.

Явление первое

Земля

Громады пара
плывут по выси
Земного Шара.

Они повисли

в дыму пожара —
и вот их мысли.

Облака

— Меня война застала в море. — Я шло в Карпатское предгорье.
— Я видело явленье ада у пригородов Ленинграда.
— Я шло над Полюсом холодным. — Был подо мной тревожный Лондон.
— А я прошло над пленной Прагой, вспухая пасмурною влагой.
— Я увидало дым Варшавы! Как шрамы, улицы кровавы!
— А я — Акрополя колонны, где шли немецкие колонны…
— Я прикрывало дымный Мурман, бой кораблей на море бурном.
— Я — Севастополь обагренный, над панорамой обороны…

Низкие обрывки облаков

Колкой проволоки ряд,
ужас загнанной толпы,
трупы после их тропы.

И за группами солдат —

перебитые мосты,
деревянные кресты.

Земля

И гром орудий,
и лом, и люди
в недвижной груде.

Облака

Мы услыхали хрип народов, сирену паники кричащей.
Там синий свет тревожных лестниц. И город в зареве багровом.
И гибель мирных пароходов. И труп, на улице лежащий…
Проломы крыш и мутный месяц под черноу́гольным покровом.

Одно облако

Из обожженных смертью гетто — их привезли с детьми и женами.
Там небо низкое согрето ужасной сажей и золою.
Там странного посевы цвета. Там пахнет дым костями жжеными.
Там очертания скелетов под свежевспаханной землею.

Земля

Во мне — мильоны
испепеленных,
тел истребленных.

Но кто в ответе

за дело смерти
на этом свете?

Облака

Он шел брезгливый и помятый. Солдат повернуты квадраты
железных касок дробью крупной к его протянутой руке.
Клеймо на этом человеке. Припухшие от власти веки.
Натянутые губы трупа. Железный крест на сюртуке.

Земля

Да будет проклят
орудий Круппа
столетний грохот!

Капля

В туче капельной летела
я, прозрачна и кругла.
Я с дождем упасть хотела
на сосну, но не смогла:
слишком легкою была!
Я с туманом опустилась
и повисла на весу,
как стемнело — превратилась
в тельце сырости, в росу.
Не нашла болотной ряски…
На звезде солдатской каски
ночевала я в лесу.

Облака