Том 2. Робинзоны космоса (СБОРНИК)

Огромная метрополия с 90 000 000 жителей кончалась резко, без всех этих ваших пригородов — язвы на теле города, — и уже в 50 метрах от городских утесов начинался кедровый бор. Всего несколько месяцев назад небо было заполнено легкими планерами, так как планеризм являлся у нас самым популярным видом спорта. Сейчас планеры оставались в ангарах, и только быстрые космолеты земных линий, черными точками возникавшие на горизонте, со свистом зависали над взлетными площадками, причем их пассажиры даже не чувствовали перегрузок благодаря антигравитационным и внутренним антиинерционным полям. И нигде ни одного наземного транспортного средства! Для осмотра полей все до единого агрономы располагали личными небольшими космолетами, которые настоящим роем вылетали часов в семь утра, чтобы вернуться уже поздно вечером.

Мой кабинет находился в башенке на куполе, этаком «фонаре», и, ходя по нему из одного конца в другой, я мог видеть — с северной стороны — убегающие за горизонт висячие сады и небоскребы Хури-Хольдэ. Ни один из них, правда, не поднимался столь же высоко, как 1200-метровый корпус Солодины. На востоке возвышался курган Героль, воздвигнутый более 2000 лет тому назад во время постройки города из отвалов породы, вынутой из подземных этажей. Всего полгода назад он был высотой в 1500 метров, теперь же стал еще на 300 метров выше, так как люди и машины денно и нощно работали над углублением и расширением подземного города, рыли огромные пещеры, где под искусственным солнцем предстояло вызревать хлебам, строили огромные резервуары для сжиженного воздуха и воды. Свежие отвалы светло-коричневого цвета резко выделялись на склонах, буйно поросших лесами. По подземным путям, связывавшим нас с Уром и Лизором, крупными городами-заводами, поступал беспрерывный поток металлов, цемента и всевозможных материалов. Подземелье беспрестанно вибрировало от грохота экскаваторов, бурильных машин, всего того мощного инструментария, которым мы располагали. То же самое происходило во всех земных городах, то же самое было и на Венере, столица которой, Афрои, насчитывала 80 000 000 жителей. И именно на мне лежала ответственность за эту титаническую работу восставшего против своей судьбы человечества.

Немало седых волос мне и моим сотрудникам прибавила проблема океанов. Хотя поверхность океанов в наше время, по сравнению с вашей эпохой, и уменьшилась, они все еще покрывали большую часть Земли. Сами по себе океаны нас не волновали: они либо замерзнут, либо испарятся, чтобы затем выпасть дождями или снегом, только и всего. Но они представляли собой неисчерпаемый резервуар жизни, и эта жизнь была для нас бесценным сокровищем, которое мы хотели попытаться спасти. Очевидным выходом было сооружение подземных водоемов. Но мы столкнулись с серьезными экологическими проблемами, равномерным распределением видов. В конечном счете мы так и не нашли оптимального решения, и какие именно виды следовало спасти любой ценой, определила команда биологов.

Наконец-то я смог отправиться в инспекционный полет для осмотра геокосмосов. Начал я с Южного полюса. По правде сказать, я и так был в курсе того, как проходят работы, благодаря поступавшим каждую неделю докладам, а также телевидению и многочисленным беседам, которые проводил в Хури-Хольдэ с Ренией и другими техническими работниками. Но мне хотелось собственными глазами увидеть эту гигантскую площадку, поэтому я взял свой космолет, постоянно находившийся в моем распоряжении и стоявший на платформе рядом с «фонарем». Вылетел я один. Я не пилотировал космолет со дня возвращения с Меркурия, и потому сел за пульт управления с удовольствием. Проверив регулировку — аппараты, не использовавшиеся на протяжении долгого времени, имели склонность разлаживаться, и хотя мой поддерживали в хорошем состоянии, я предпочитал не рисковать, — я быстро поднялся на высоту в 30 000 метров. На этой высоте я мог не опасаться, что столкнусь с каким-нибудь грузовым космолетом, а межпланетные корабли следовали по строго определенным маршрутам, ни один из которых не пересекался с моим. В общем, я смог немного ускориться и в среднем летел на 10 000 км/ч. Пролетая над заповедниками Центральной Африки, я решил на пару минут задержаться и спикировал вниз, чтобы полюбоваться дикими животными. Нам удалось сохранить все виды, которые упорно выживали после тех или иных катаклизмов, а также безжалостных отстрелов ваших охотников, — в том числе слонов и хищников.

Примерно в 1000 километров от места назначения я вынужден был сбросить скорость. Небо было забито тяжелыми транспортными кораблями, доставлявшими материал на стройку. Когда я приземлился, стояла чудесная погода, сияло Солнце, и ледниковая шапка ослепительно сверкала в его лучах. Из котлована диаметром около 200 километров лед был удален, и почва Антарктиды впервые за миллионы лет предстала глазам человека. По периферии котлована располагались рабочие лагеря, небольшие дома из изолекса. Я спустился прямо к лагерю № 1, где рассчитывал найти Рению и главного инженера Дилка.