Том 2. Робинзоны космоса (СБОРНИК)

Несколько часов я уделил инженерам, затем вместе с Ренией облетел на небольшой высоте всю стройку. Самая тяжелая работа была уже сделана, и Рения, занимавшаяся ею с самого первого дня, этим по праву гордилась. Теперь лед поддерживали стены из прозрачного резилита более чем пятидесятиметровой толщины, но в первые недели работ происходили несчастные случаи. Как-то ночью миллионы кубических метров льда сошли в шахту, уничтожив два лагеря и убив более 6000 человек. Когда вся эта глыба устремилась к самой оси, одному молодому инженеру, Мору, пришла в голову мысль, сосредоточить на пути прохождения льда все радиаторы, которые поддерживали в шахте температуру в двадцать градусов. За несколько секунд он разрядил всю солнечную теплоту, собравшуюся в радиаторах за долгие экваториальные месяцы. Эффект оказался просто невероятным: лед испарился, практически даже не перейдя в жидкое состояние. Расплата пришла в виде установившихся на две недели туманов и проливных дождей, затопивших стройку, несмотря на помпы и вспомогательные радиаторы.

Как я уже сказал, ось геокосмоса была уже поставлена. Она уходила под землю на двенадцать километров. Грунт из котлована был извлечен весьма элегантным способом: начиная с верхушки ледниковой шапки, были пробиты во льду широченные пандусы, и земля, насыпаемая в огромные сани, сползала снаружи вниз, иногда до самого моря, от собственного веса.

В отличие от северных геокосмосов, которые должны были быть неподвижными, но с импульсным действием, варьирующимся в зависимости от вращения Земли, геокосмос, установленный на Южном полюсе, один-единственный, должен был крутиться на своей оси. На этой оси необходимую для его функционирования энергию предстояло подавать мощной атомной станции, рядом с которой мы собирались постоянно держать 1200 человек обслуживающего персонала.

Если с механикой все обстояло более или менее нормально, то к монтажу самого гигантского геокосмомагнетического двигателя, который должен был придать скорость звездолету «Земля», еще едва приступили. Первые его части лишь начали выходить с заводов, и сборка должна была занять еще несколько лет. Затем последует критический период испытаний. И наконец, когда все будет готово, человечество спрячется в свои подземные города, и начнется великий путь. Мы переместим нашу планету далеко за орбиту Плутона, а после взрыва вернемся на подходящие орбиты возле Солнца. В тот момент ни о чем другом мы не думали, хотя у меня уже тогда зарождались сомнения.

Я рассчитывал провести на Южном полюсе лишь несколько часов, но в итоге пробыл там два дня. В Хури-Хольдэ вполне тогда могли обойтись без меня, и я не был прочь, помимо удовольствия побыть немного в обществе Рении, погрузиться ненадолго в работу, которая не являлась чисто административной. Я взял Рению в проводники и в небольшой машине мы объехали всю стройку. То был настоящий муравейник, но муравейник, оснащенный средствами, о которых вы не можете даже и мечтать. Тяжелейшие детали, выхваченные из антигравитационных полей, казалось, сами по себе летали над головами, мягко приземлялись в нужное место, управляемые издалека человеком, выглядевшим мальчиком-с-пальчик на вершине его металлической башни. Затем молекулярные сварочные машины вытягивали свои длинные руки, и блок намертво приставал к конструкции.

Эти два дня мы с Ренией жили жизнью обычных строителей, рабочих и инженеров. Рискую вас разочаровать, но и здесь тоже отличия в умонастроении на стройках нашего и вашего времени не очень велики. Если сами постройки, домики строителей, столовые и т.д. еще и могли бы показаться чрезвычайно роскошными нынешнему директору предприятия и недостижимой мечтой вашим рабочим, но, как и сегодня, среди нас были люди спокойные и вспыльчивые, энтузиасты труда и откровенные «сачки», синдикалисты, антисиндикалисты и вечно недовольные. Закон Алькитта не применялся уже с незапамятных времен, и многие текны или триллы внезапно получали на руки проездное свидетельство и вынуждены были отправиться за тысячи километров от своих семей.

Но в тот момент недовольство было результатом исключительно расстроенных привычек, а не мятежа.

Я с сожалением покинул Южный полюс, направил свой космолет на север и приземлился в Гренландии, на северном побережье, где строился геокосмос № 3. Гораздо меньшего размера, чем его южный собрат, он был уже почти готов. Нужно было смонтировать десять подобных по периферии Северного полярного круга. Вернувшись в Хури-Хольдэ, я погрузился в повседневную рутину. Так продолжалось до того дня, когда у меня попросил аудиенции властитель людей, Тиран.