Том 2. Стихотворения 1820-1826

Накажи, святой угодник,
Капитана Борозду,
Разлюбил он, греховодник,
.......................

1824

Из письма к Вигелю

Скучной ролью Телемака
Я наскучил, о друзья,
О Москва, Москва-Итака!
Скоро ли тебя увижу я?

На Фотия

Полу-фанатик, полу-плут;
Ему орудием духовным
Проклятье, меч, и крест, и кнут.
Пошли нам, господи, греховным
Поменьше пастырей таких,—

Полу-благих, полу-святых.

1825

«Расходились по поганскому граду...»

Расходились по поганскому граду,
Разломали темную темницу.

ИЗ РАННИХ РЕДАКЦИЙ

К*** (Зачем безвременную скуку)

(стр. 10)

Четверостишие (второе) в черновике, отброшенное при обработке:

Душа в томительном обмане
Ценить не в силах счастья час,
Я слезы лью, грущу заране,
Увяли чувства, ум погас.

Кто видел край, где роскошью природы

(стр. 49)

Стихотворение несколько раз переделывалось. В черновик» строфа, соответствующая третьей, читалась:

Всё живо там, и тополей прохлада,
И в их тени уснувшие стада,
Склоненных скал приморская громада, Развалины, селенья, города,
И моря шум, и говор водопада,
И на волнах крылатые суда,
И яркий блеск лучей златого Феба,
И синий свод полуденного неба.

После этой строфы в перебеленной рукописи была еще следующая:

Приду ли вновь, поклонник муз и мира,
Забыв молву и жизни суеты,
На берегах веселого Салгира
Воспоминать души моей мечты?

И ты, мой друг, задумчивая лира,
Ты, верная певица красоты,
Певица нег, любовн и разлуки,
Найдешь ли вновь утраченные звуки?

Последнюю строфу Пушкин начал перерабатывать, но не кончил переработки. Она получила такую незаконченную форму:

Когда луны сияет лик двурогой
И луч ее во мраке серебрит
Немой залив и склон горы отлогой,
И хижину, где поздний огнь горит,
И с седоком приморскою дорогой
Привычный конь над бездною бежит,
И в темноте как призрак безобразный
Стоит вельблюд, вкушая отдых праздный

Дионея

(стр. 51)

В первоначальной редакции стихотворение начиналось четверостишием:

Подруга милая! Я знаю, отчего
Ты с нынешней весной от наших игр отстала;
Я тайну сердца твоего
Давно, поверь мне, угадала.

Умолкну скоро я

(стр. 53)

Обрабатывая стихотворение для печати, Пушкин отбросил начальные стихи:

Нет, поздно, милый друг, узнал я наслажденье:
Ничто души моей уже не воскресит;
Ей чуждо страсти упоенье,
И счастье тихое меня не веселит…
Увял во цвеге лет!., но если в дни печали
и т. д.

Кроме того, в предшествующей беловой редакции стихи, начиная с девятого, читались: