Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы

Таял снег в горах суровых,
В долы оползни ползли.
Снежным оползням навстречу
Звери-туры в горы шли.

Шел за турами вожак их

С тихим криком: берегись!
Вволю нализавшись соли,
Стадо возвращалось ввысь.

Вот и крепости достигли.

Здесь, за каменным щитом,
Круторогому не страшен
Тот с ружьем и волк с клыком.

Но стрелку и горя мало —

Новою надеждой полн:
На утесе, глянь, оленье
Стадо взобралось на холм.

И сокрылось. Сном сокрылось!

Как бы не сокрыла даль
И последнего оленя
С самкою! Рази, пищаль!

Выстрелил! Но мимо пуля!

Не достала, быстрая!
Только шибче поскакали
Быстрые от выстрела!

Звери вскачь, охотник следом,

Крупный пот кропит песок.
Трижды обходил в обход их
И обскакивал в обскок,

Но как стаду вслед ни прядал,

Сотрясая холм и дол,
Ближе чем на трижды выстрел
К мчащимся не подошел.

Эх, кабы не на просторе,

А в ущелье их застиг!
Был бы праздник в горной келье
И на вертеле — шашлык!

Пир бы длился, дым бы стлался…

Созерцая гордый рог,
Здорово бы посмеялся
В бороду свою стрелок!

С горы на гору, и снова

Под гору, и снова ввысь.
Целый день гонялся тщетно —
Руки, ноги отнялись.

Голоден. Качает усталь.

Кости поскрипом скрипят.
Когтевидные цриапи
Ногу до крови когтят.

Пуще зверя изнемогши,

Точно сам он был олень,
Злу дивится, дню дивится,
Ну и зол, дивится, день!

А уж дню-то мало сроку.

Глянь на солнце: ввысь глядит,
Вниз идет. Уж скоро в долах
С волком волк заговорит.

Холм с холмом, тьма с тьмой смесится:

С горной мглой — долины мгла.
Скроет тура и оленя,
Скроет шкуру и рога.

«Матерь мощная! Царица

Векового рубежа,
Горной живности хозяйка,
Всей охоты госпожа,

Все охотники — сновидцы!

Род наш, испокон села,
Жив охотой был, охота ж
Вещим сном жива была:

Барс ли, страшен, орл ли, хищен,

Тур ли, спешен, хорь ли, мал, —
Что приснилось в сонной грезе —
То стрелок в руках держал.

Матерь вещая! Оленя

Мне явившая в крови,
Оживи того оленя,
Въяве, вживе мне яви!

Чтобы вырос мне воочью

Исполин с ветвистым лбом!
Чтобы снившееся ночью
Стало сбывшееся днем».

Помоляся, стал Мтварели

Хлеб жевать — зубам гранит!
Вдоль по берегу ущелья
Вверх глядит, вперед глядит.

Островерхие там видит

Скалы статной вышины.
Можжевельником покрыты,
Папортом опущены.

С можжевеловой вершины

Мчит ручей хриплоголос,
Пеной моет — все ж не может
Дочиста отмыть утес.

Встал охотник, встал, как вкопан:

Вот оттуда-то, с высот,
Раздирающий, сердечный
Стон идет — то зверь зовет.

Погляди! На самой круче,

В яркой росписи пчелы,
На площадке барс могучий
Вытянулся вдоль скалы.

Лапу вытянул по гребню,

С лапы кровь течет в ручей,
И, с водой слиясь, несется,
В вечный сумрак пропастей.

Стонет он, как муж могучий

Под подошвою врага!
Стонет, как гора, что тучу
Сбрасывала — не смогла!

Стонет так, что скалы вторят,

Жилы стынут…
— Гей, не жди,
Бей, охотник! — «Нет! (охотник)
Бить не буду — не враги!

Он, как я, живет охотой,

Побратиму не злодей.
Пострадавшего собрата
Бить не буду — хоть убей!»

Но и зверь узнал Мтварели.

На трех лапах, кое-как,
Где вприхромку, где вприпрыжку,
Вот и снизился, земляк:

Смотрит в око человеку

Оком желтым, как смола,
И уж лапа на колено
Пострадавшая легла.

Осмотрел охотник рану,

Вытащил из-под когтей
Камень заостренным клювом
Беркута, царя ночей.

Снес обвал его сыпучий

На кремнистый перевал.
С той поры осколок злостный
Барса ждал да поджидал.

Пестрый несся, — злостный въелся.

Берегися, быстрогон!
Где пята земли не чует, —
Там и камень положён!

Выскоблил охотник рану,

(Лекарь резал, барс держал),
Пестротканным полосатым
Лоскутом перевязал.

Выздоравливай, приятель!

Не хворай теперь вовек!
Прянул барс, как сокол летом,
Горы-долы пересек.

Проводил стрелок глазами…

Подивились бы отцы!
Скоро лани станут львами,
Коли барс смирней овцы.

Тут — что было в жилах крови —

Вся прихлынула к лицу:
Легкий — робкий — быстрый — близкий
Зверя топот сквозь листву.

Глянул: широковетвистый,

Лоб подъемля, как венец…
Грянул выстрел — и в ущелье
Скатывается самец.

Еще эхо не успело

Прозвонить олений час —
Где олень скакал, спасаясь,
Мощный барс стоит, кичась.

Прорычал разок и скрылся,

Обвалив песчаный пласт.
Там, где барс стоял, красуясь,
Дикий тур бежит, лобаст.

Грянул выстрел — и с утеса

В бездну грохается тур.
Там, где тур свалился, — барс встал,
Пестрохвост и пестрошкур.

Перевязанною лапой

Тычет в грудь себя: «Признал?
Я-де тура и оленя
Под ружье твое пригнал!»

Не успел охотник молвить:

«Бог тебя благослови!» —
Нету барса. Только глыбы
Позади да впереди.

Тьма ложится, мрак крадется,

Путь далек, а враг незрим.
Не луне — вдове — бороться
С черным мороком ночным.

Где-то плачется лисица, —

Худо ей, — недобр ей час!
Други милые, примите
Времени седого сказ.