Том 2. В стране любви. Марья Лусьева

Однажды под вечер возвращаюсь я домой, вдруг окликает меня приличный господин. Узнаю: конторщик великолепного отеля, в котором я раньше стояла.

– Мадемуазель Лусьева?

– Что вам угодно?

– О! Я только с удовольствием вижу, что вы еще находитесь в наших местах.

Помолчал, – потом начинает:

– А ваш счет у нас погасила m-me Мари-Анет?..

– Да… так что же?

– Да – жаль, что вы нас не предупредили о ваших намерениях. Могли бы гораздо лучше устроиться. Обесценили себя. И вам было бы выгоднее, и нам бы доход.

– Где же это вы меня устроили бы?

– Да у нас же, в отеле.

– Как у вас в отеле? Разве вы…

– Боже мой! Мадемуазель! Да – откуда вы? с луны, что ли, свалились? Какой же большой отель в Париже не промышляет этим делом? А мы здесь, конечно, уголок, в некотором роде, дача Парижа… Кто же не знает, что за штука такая les aventures de l'hôtel?[287] Это же целая система! Ею отлично пользуются в свое удовольствие и господа, которые любят пожить в свое удовольствие, и дамы, которые не прочь приработать несколько денег к своему доходу, не рискуя в то же время опасностью вылететь за решетку общества, в разряд déclassées…[288] Вы не можете себе представить, как наш управляющий жалел, когда выяснилось, что вы попали к Мари-Анет. Простите меня, но вы поступили безумно. Это все равно, что наш здешний стофранковый золотой отдать за серебряный кругляк в пять франков. Вы просто зарезали себя, погубили себя для Монте-Карло. И еще если бы мы не делали вам намеков…

– Позвольте! Какие же намеки? Я не помню. Мне никто ни одного слова не говорил…

– Еще бы вам слова! За слова-то есть такая статья 334-я… А разве вам не подавали ежедневных счетов? Разве не торопили вас уплатою? Вы подумайте: велик ли, по нашему огромному делу, был ваш маленький долг, чтобы мы с ним к вам приставали так тревожно? Мы вас на объяснение вызывали, а вы не поняли. И горничную к вам подсылали, чтобы она вас навела на мысль, что в отеле всегда можно сделать выгодное знакомство, а вы вместо того вздумали распродавать платья… Разве она вас не спрашивала, что – нет ли у вас в Монако друзей, которые за вас могли бы поручиться?

– Спрашивала.

– А вы что же ответили?

– Что нет и искать таковых не желаю.

– То-то вот и есть! Ну – что ж? в конце концов, была бы честь предложена, от убытков Бог избавил: мы решили, что ошиблись на ваш счет, что вы, в самом деле, маленькая добродетельная буржуазка, которая ждет откуда-то своего там жениха, что ли, или мужа, – ведь вы же так и уверяли, помните? – и, хотя проигралась, но имеет пред собою еще какие-то исходы… Жаль! Очень жаль! В отеле вам одни сутки могли бы принести то, что у Мари-Анет вы едва ли заработаете в неделю…

– Если так, – говорю я, – то – очень просто: заплатите Мари-Анет за меня мой очень небольшой долг, и я возвращусь в отель.

– То-то и есть, – возразил он, – что уже поздно. Вы уже не приезжающая, слишком примелькались в глазах. Вас уже начинают понимать. И полиции вы известны, и dossier[289] ваше составлено. Я знаю. Взять вас обратно в отель теперь – значит, нажить надзор, хлопоты, да еще и узнает вас кто-нибудь из бывающих у Мари-Анет, запротестует, скандал устроит… все это нам не подходит, наш отель респектабельный. А вам позвольте посоветовать: если вы от Мари-Анет скоро выйдете, а, вероятно, скоро, потому что подолгу держать у себя в пансионе одних и тех же женщин ей неудобно, еще недели две-три, и полиция начнет уже на вас коситься, а к ней придираться, и вам трудно будет остаться insoumise[290], – так вот, если с Мари-Анет вы расстанетесь и поедете в другой город, то я очень рекомендую вам отелями не пренебрегать… Вы, мадемуазель, с вашим видом светской дамы, можно сказать, созданы для этого именно рынка, а вас – вон куда бросило. И как только было не понять? Решительно недоумеваю, как могло выйти такое недоразумение, что вы не догадались, а мы не настояли…

XI

Вас интересует, что рекомендовал мне этот господин словами «les aventures de l'hôtel»? Видите ли: когда вы входите в нижний, доступный с улицы зал, то, что у нас называется atrio, какого-нибудь большого отеля, в особенности парижского или устроенного по парижскому типу, вы почти всегда найдете там двух-трех элегантно одетых господ, которые читают газеты, пьют кофе либо просто шатаются на качалках и, по-видимому, кайфуют без всякой иной цели. Конечно, бывает и так, но по большей части оно неспроста. Это – современные Дон-Жуаны и ловеласы, искатели любовных приключений по отелям. Если вы сведете знакомство с таким господином, то, обыкновенно, оказывается, что это человек хорошей буржуазной или даже аристократической фамилии, богатый и праздный рантье, член шикарного клуба. Наведите о нем городские справки, вам все это подтвердят, с прибавками:

– Известный развратник!

– Пресыщенный, изношенный человек, который вечно ищет новых ощущений.

– Себялюбивая скотина, которая для своего наслаждения не пожалеет ничего святого. За ним десятки грязных дел подозреваются, да – ловок и богат: до сих пор либо вывертывался, либо откупался.