Читаем Том 3 полностью

Фиса. А мне наплевать, что они подумают. Самостоятельный человек живет своим мнением. Санечка мне привезла дорогой подарок, и я ей очень обязана.

Саня. Фиса, ты ошибаешься, это дешевый подарок.

Фиса. Но я мечтала именно о такой вещи.

Лай собак.

Салазкин. Укропов, гость ползет.

Томаз. Может быть, это Зиночка. Тогда я прошу, не говорите, что моя Вавочка ушла к Ивану.

Укропов. Пойду встречать. (Уходит.)

Томаз. Скажем — уехала. Куда — потом узнает. Сейчас мне это очень тяжело.

Фиса. А так тебе и надо.

Томаз. Фиса, я это слышу в миллионный раз.

Фиса. Ты! А ну-ка, не кричать. Пришел ко мне в гости и на меня же кричит.

Салазкин. Фиса, вы меня, я знаю, презираете, но я хочу сказать…

Фиса. Что ж вы хотите сказать? Что я мещанка? Сколько угодно говорите.

Входят Зина и Укропов.

Зина(оглядевшись). А где же Вавочка?

Томаз. Она не здесь.

Зина. А почему такой мрак?

Томаз. Потому что она не здесь.

Зина(помолчав). Мальчишки!.. Как хорошо… (И заплакала).

Саня. Зиночка, не надо.

Зина. Это так… от радости. Я — как всегда… в организованном и бодром настроении.

Салазкин. Зина Пращина… Она? Она.

Фиса. Не худо бы познакомиться с хозяйкой дома.

Зина. Вы хозяйка? Вот не сказала бы. Но простите. (Протянула руку.) Вас зовут Фиса?

Фиса. Меня зовут Анфиса. А Фису мне прицепил этот друг. (Указала на Салазкина).

Зина. Женя… ты все еще шалишь?

Салазкин. Шалю.

Зина. Не отучили?

Салазкин. Отучат скоро.

Укропов. Зина, сказать Фисе, что она не хозяйка!.. Это, я не знаю, какой для нее удар.

Фиса. А в самом деле, почему же вы решили, что я не хозяйка здесь?

Зина. Как-то необычно. Платье…

Фиса. Вы хотите сказать, что оно очень яркое?

Зина. Да.

Фиса. Яркое для меня?

Зина. Вообще яркое.

Саня. Ну что ты, Фиса? Стоит ли?.. Ребята, правда наша Зина похорошела? Взрослости ей всегда хватало, но теперь у нее появилось что-то в лице… какой-то ренессанс.

Укропов. Слышите, что дает им заграничная поездка. Они побывали в Лувре.

Зина. Но где же Вавочка? Вот досада. Мне так хотелось на нее посмотреть после ее успеха.

Медленно входит Вавочка. В одной руке цветной макинтош, в другой — миниатюрный чемоданчик.

Укропов. Как же ты прошла мимо наших собак?

Вавочка. Я им дала конфетку, они мне завиляли.

Фиса. Вот и надейся на собак.

Салазкин. Да, собаки теперь не те.

Саня. Откуда ты взялась, родная?

Вавочка. Я опоздала на самолет.

Салазкин. А ты куда лететь хотела?

Вавочка. Куда… в Сибирь.

Зина. И надолго?

Вавочка. По идее — да.

Зина. Тогда ты хорошо сделала, что опоздала. С таким снаряжением в Сибирь не едут.

Вавочка. Ты считаешь? (Вдруг.) Зина, я тебя вечность не видела. Можно поцелую?

Фиса. Одна комедия, ей-богу!

Вавочка. Много ты понимаешь.

Фиса. И понимать нечего.

Зина. Мне кажется, что я опять в университете, в нашей группе… Но кажущаяся жизнь уже не жизнь. Я просто счастлива. Вот и все.

Фиса. Не верю.

Зина. Это уж, так сказать, ваше личное дело.

Фиса(запальчивость и неприязнь). Нет, извините, не личное. На месте власти я урезала бы. Что, ваш муж — хулиган?

Зина. Нет.

Фиса. Пропойца?

Зина. Нет.

Фиса. Тогда я не понимаю и ничего понимать не хочу.

Зина. Не вы одна. Есть множество людей, которые ничего не хотят понимать. Но все-таки неудачные браки от этого не перестанут существовать. А урезывать — значит делать людей несчастными… Хуже — несчастливыми. Если меня заставить жить с моим мужем, то я буду очень несчастливой.

Вавочка(вырвалось). Зина, почему?!

Зина. По отношению ко мне он — никакой. Это очень сложно. Может быть, я для него — никакая. Не знаю.

Вавочка. Он очень нежный… А ты кидаешься.

Томаз. А ты откуда знаешь?

Зина. Видишь ли, Вавочка, нежность — понятие не абсолютное. Есть нежность ваты… идеальной ваты.

Саня. Зина, ты по-прежнему прелесть.

Фиса. Не нахожу…

Укропов. Фиса, так нельзя!

Фиса. Как?

Укропов. А вот так… Ты пойми, собрались друзья, между ними существуют разные отношения, но они не кидаются друг на друга. А ты кидаешься.

Зина. Фисе не кажется, что я прелесть. Мне — тоже. А ты, Егор, не зуди. Ты здесь не староста.

Фиса. Но я могу задать вопрос?

Укропов. Можешь.

Фиса. Так что же у вас получается? Все счастливы? Как-то не верится. Но вот возьмите моего Укропова…

Укропов(негодуя). Почему твоего?

Фиса. А чей же ты?

Укропов. Ничей.

Салазкин. Егор, давай!.. Человек однажды в жизни загорается, как звезда! Кто сказал, не помню. Гори, гори.

Фиса. Егор, в чем дело?

Укропов. Говори, что хотела высказать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.Ф. Погодин. Собрание сочинений в 4 томах

Похожие книги

Плаха
Плаха

Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными. Потому что пропасть, о которой предупреждал Айтматов несколько десятилетий назад, – теперь у нас под ногами. В том числе и об этом – роман Ч. Айтматова «Плаха» (1986).«Ослепительная волчица Акбара и ее волк Ташчайнар, редкостной чистоты души Бостон, достойный воспоминаний о героях древнегреческих трагедии, и его антипод Базарбай, мятущийся Авдий, принявший крестные муки, и жертвенный младенец Кенджеш, охотники за наркотическим травяным зельем и благословенные певцы… – все предстали взору писателя и нашему взору в атмосфере высоких температур подлинного чувства».А. Золотов

Чингиз Айтматов , Чингиз Торекулович Айтматов

Проза / Советская классическая проза
Ладога родная
Ладога родная

В сборнике представлен обширный материал, рассказывающий об исключительном мужестве и героизме советских людей, проявленных в битве за Ленинград на Ладоге — водной трассе «Дороги жизни». Авторами являются участники событий — моряки, речники, летчики, дорожники, ученые, судостроители, писатели, журналисты. Книга содержит интересные факты о перевозках грузов для города и фронта через Ладожское озеро, по единственному пути, связывавшему блокированный Ленинград со страной, об эвакуации промышленности и населения, о строительстве портов и подъездных путей, об охране водной коммуникации с суши и с воздуха.Эту книгу с интересом прочтут и молодые читатели, и ветераны, верные памяти погибших героев Великой Отечественной войны.Сборник подготовлен по заданию Военно-научного общества при Ленинградском окружном Доме офицеров имени С. М. Кирова.Составитель 3. Г. Русаков

авторов Коллектив , Коллектив авторов

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Проза / Советская классическая проза / Военная проза / Документальное