Том 3

и бдительно, обвел тусклым взглядом темневший рядом ла¬ герь и уставился в смутную даль прерии. Там не было ни¬ чего привлекательного, все те же унылые очертания поло¬ гих холмов — бугор, лощина и опять бугор — вставали везде перед сонными его глазами. Он изменил положение, повернувшись и вовсе спиной к опасному соседу; потом весь обмяк и опять растянулся на земле. Долго стояло полное безмолвие — мучительно напряженное для тето- на,— пока тяжелое дыхание часового не возвестило вновь, что он заснул. Но индеец, слишком сам приверженный при¬ творству, не поверил первой же видимости сна. Однако усталость после необычно трудного дня крепко сморила часового, и Матори сомневался недолго. Все же движения индейца, пока он стал опять на колени, были так осто¬ рожны, так бесшумны, что даже внимательный наблюда¬ тель не понял бы, шевелится он или нет. Наконец посте¬ пенный переход в нужную позу совершился, и снова да¬ кота склонился над врагом, произведя не больше шума, чем листик тополя, зашелестевший рядом на ветру. Матори глядел на спящего и чувствовал себя хозяином его судьбы. Исполинский рост и могучее тело юноши вну¬ шали ему то почтение, каким неизменно исполняется ди¬ карь при виде физического превосходства. И в то же время дакота спокойно готовился угасить в этом теле жизнь, потому что только живое оно было грозным. Чтобы верней поразить в самое сердце, он раздвинул складки одежды — ненужную помеху, занес свой нож и уже был готов вложить в удар всю силу свою и сноровку, когда юноша небрежно откинул обнаженную белую руку, на ко¬ торой круто налились при этом мощпые мускулы. Тетон застыл. Расчетливая осторожность подсказала, что сон великана сейчас верней устраняет опасность, чем могла бы это сделать его смерть. Глухая возня, судорога предсмертной борьбы... такое тело легко не расстанется с жизнью! Много повидавший воин мгновенно все сообразил и отчетливо представил себе, как бы это было. Он огля¬ нулся на лагерь, всмотрелся в рощу и метнул горящий взор в безмолвную прерию. Потом еще раз склонился над своей пощаженной до времени жертвой и, увидев, что сон ее кре¬ пок, воздержался от убийства, чтобы не повредить своему хитрому замыслу. Удалился Матори так же тихо, так же осторожно, как явился. Сперва он двинулся вдоль лагеря, крадучись 54

опушкой рощи, чтобы при первой тревоге нырнуть в ее тень. Завеса уединенного шатра, когда он полз мимо, при¬ влекла его внимание. Осмотрев все снаружи и прислушав¬ шись с томительной настороженностью, дикарь отважился приподнять завесу и просунуть под нее свое темное лицо. Так он пролежал не меньше минуты, потом попятился и замер, скрючившись, перед шатром. Несколько секунд он сидел в недобром бездействии, раздумывая над своим от¬ крытием. Затем опять лег ничком и еще раз просунул го¬ лову под холст. Второй визит тстонского вождя в шатер был длитель¬ ней первого п, если это возможно, еще более зловещ. Но ничто не длится вечно, и дикарь отвел наконец свой жгу¬ чий взор от тайны шатра. Теперь Матори начал медленно подкрадываться к группе предметов, черневших в центре лагеря. Он уже от¬ полз на много ярдов от шатра, когда снова, сделав оста¬ новку, оглянулся на оставленное им уединенное малень¬ кое жилище и как будто заколебался, не вернуться ли туда. Но рогатки были рядом — только руку протянуть,— а такая ограда самым видом своим говорила, что за исго