Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Марко.Затем я увидел паром, который перевозил через Тибр доктора из госпиталя св. Михаила в убежище на противоположный берег. Признаюсь, что эти две встречи заставили меня позабыть об римской гладкой кладке в храме Цереры. Твой Харон, дорогой Джиованни, не знает символического значения монеты в десять сантимов, которую ты каждый вечер даешь ему за переправу.

Джиованни.Странный человек этот старый Патрика.

Марко.Его зовут Патрика?

Джиованни.Так все зовут его по ту сторону Тибра, но может быть, у него и нет имени, как нет возраста. Он говорит, что родился в Лунгарстаге, но, с тех пор как я себя помню, я не помню того времени, когда бы на мой зов он не катил с противоположного берега точно сорвавшаяся глыба земли. Ты его хорошо разглядел? Лица у него нет: вместо лица у него полусгнившая от сырости маска. Глаза его выцвели, они, вероятно, видели, как воздвигался мост Эмилио и сооружался Большой канал. Сколько он перевез жалких человеческих тел теми же движениями, за ту же плату! Меня он сегодня перевез в обитель, а одного моего коллегу в тюрьму.

Марко.Кого?

Джиованни.Хирурга Симоне Сутри. Он тоже стал клиентом Харона.

Марко.Каким образом?

Джиованни.Его арестовали сегодня после полудня.

Марко.За что?

Джиованни.Его обвиняют в том, что он убил своего дядю, того деревенского торгаша, ростовщика и картежника Сутри, который на днях был найден мертвым дома на улице Грегориана…

Вирджинио, сидевший до этого времени задумчивым, вздрагивает и поднимает голову.

Марко.Во время оно я знавал его тоже — увы! — слишком хорошо.

Джиованни.Так как у него была болезнь сердца, сначала предположили, что он умер внезапно естественной смертью. Но при дальнейшем расследовании некоторые знаки насилия на теле покойного и обнаруженная у него кража привели к заключению об убийстве, исполненном весьма ловко.

Вирджинио, бледный, делает несколько шагов по направлению к окошку, потом поворачивается.

Вирджинио.Как было совершено убийство?

Джиованни.Путем сжатия сонной артерии железными пальцами.

Наступило молчание. В голосе Вирджинио чувствуется внутреннее волнение.

Вирджинио.Ты знал его, Марко?

Марко.Немного.

Вирджинио.Кажется и я… вспоминаю его… Я, вероятно, видел его… Лысый, с большой отвисшей губой…

Марко.Да, отталкивающий рот, который не забудешь никогда.

Вирджинио старается побороть свое волнение.

Вирджинио.А Симоне Сутри…

Джиованни.Он рыжий, веснушчатый, с жесткими усами, торчащими как щетка, высокий, костлявый, в прошлый четверг он возле Сан-Галликанской часовни разговаривал со мной… Не помнишь?

Вирджинио.Да. Помню… И ты думаешь…

Джиованни.Он таил смертельную ненависть к дядюшке. Это я знаю. Ростовщик не только никогда не хотел помочь ему, не только поставил в необходимость зарабатывать себе пропитание трудом, но даже, по его рассказам, надул его при помощи какого-то подвоха в завещании…

Марко.Ну, оставим в покое этого пассажира Патрика. Пойдем. Сегодня что-то спокойный приют лишен мира и тишины. Вирджинио, может быть, желает остаться один.

Вирджинио несколько еще взволнован, но понемногу приходит в себя.

Вирджинио.Нет. Почему?

Джиованни.Сестрица обещала вернуться… Подождем ее еще немного.

Вирджинио.Я позову ее.

Он быстрыми шагами направляется к двери налево.

Джиованни.А если ей нездоровится…

Марко.Оставь ей книжку и пойдем.

Вирджинио.Она сейчас придет.

Пока он выходит, остававшиеся вдвоем приятели переглядываются. Доктор вынул из кармана маленькую книжку, переплетенную в кожу бурого цвета. Марко Далио заговорил, понизив голос.

Марко.Джиованни, что случилось? Что это за книга?

Джиованни.Письма Фео Белкари дочери-монашке: «Духовное поле» и «Благовещение Пресвятой Девы» — книги религиозного содержания.

Марко.Позволь взглянуть.

Джиованни.Я принес сочинение, которое ей понравится. Я взял его у сестры.

Марко раскрыл книжку и читает надпись на первой странице.

Марко.«Эта книга принадлежит сестре Цецилии из Костасоле. Кто возьмет ее для чтения, должен вернуть».

Джиованни.Там есть и рецепт для исцеления души.