Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Кто предо мной?.. Кто позади?.. Сожаление?.. Ужас?.. И тогда молчание не было более зловещим… — помните, палачи мои? — дикое дыхание ваше не задерживалось за вашими зубами с большей жестокостью и тогда, когда вы терзали мое тело, захватив его щипцами между челюстями и затылком, когда вы стали вырывать у меня веки, выдавливать мои глаза, словно сочную виноградную кисть, когда ослепитель коснулся раскаленной медью обнаженных и изуродованных глазниц… Вы слышали, как зашипела осушаемая влага на моем уже ослепленном челе?.. Вы помните об этом?.. И четыре раза, четыре раза в глубокой вечности — это не будет забыто: ты вспомнишь об этом, Христос! — мне казалось, что душа моя превращалась в жидкость, подобную капле воды, и вливалась в зрачки моих четырех сыновей, более живых во мне, чем моя скорбь, более близких мне, чем шум крови в моем мозге, кипящем под убийственной раскаленной медью… О, Димитрий, о, Теодато, и ты, Витторе, где вы?.. Я дал вам мускулистые руки и непокорную шею. Где ты, Марино? О, прекрасная ветвь без цветов! Ближе, еще ближе подойди, чтобы я коснулся тебя… Все — без надежды… Видите ли вы их, люди, живущие среди песков и тины?.. Пусть поглотит вас песок! Пусть погребет вас грязная тина!.. Слышите, слышите шум великих вод? Против вас ополчился Тот, Кто повелевает морем и реками, Кто превратит населенную землю в безлюдные солончаки, в вечную пустыню. Не для того ли, чтобы не слышать Его голоса, вы подняли крик?

Открываются двери священного атриума, и на пороге появляется диакониса Эма в своей строгой тунике и мантии, она опирается на длинное древко монограммического креста.

Диакониса. Долго ли ты будешь еще кричать, Орсо Фаледро? Долго ли?

Орсо Фаледро. Кто теперь лает на слепого? Я знаю этот голос, который швыряет в меня словами, чтобы забросать меня ими как каменьями. Я хорошо знаю его. Это — вдова Стефано Гратико, которая обручилась с Христом, чтобы сойтись со своими сыновьями в храме Господнем.

Диакониса. Замолчи, слепой! Ты совершаешь кощунство, позоря священную особу. Твоим карателям не следовало оставлять тебе язык, после того как они отрезали его у твоих щенят, ты способен вывести из себя самого кроткого и сострадательного. Они хотели бросить тебя в Темную Яму и оставить тебя в этой темнице, в гнилой воде, доходящей до пояса, чтобы ты вымок в ней как конопля, пока не коснулась бы тебя рука смерти. Но я избавила тебя от этой пытки. А ты теперь у самых священных дверей осыпаешь меня бранью.

Орсо Фаледро. Слышали ли вы, дети мои, какой благодетельницей она была для нас? Я должен пасть перед ней ниц и умолять ее, чтобы она своей священной пятой наступила мне на шею.

Диакониса. Тот, Кто выше меня, придавит пятой твой затылок и не даст тебе более подняться. Горе тому, кто упал и остается поверженным в прах.

Орсо Фаледро. Люди, стоящие вокруг, видите ли вы ее? Не из бронзы ли ее лицо? Не подобна ли грудь ее каменной стене? Смотрите, разве та, что стоит на пороге, не уподобилась дверным косякам?

Диакониса. Да, я тверда и непреклонна, я бодрствую и не двигаюсь с места и я знаю, что Господь — за меня.

Орсо Фаледро. Он за тебя и на путях насилий? Он за тебя в твоих лживых видениях? Ты знаешь, что мне суждено было перенести; ты знаешь, как я вернул то, чего не похищал. И хочешь, чтобы я молчал. Но если я умолкну, то будут вопить деревья этой рощи, и врытые в землю бревна будут свидетельствовать против тебя.

Диакониса. Слушайте его! Тот, кто окутан позором, говорит, что он чист и невинен. Тот, кто наводнил острова грабежом и обманом, прикидывается угнетенным. Слушайте же его!

Орсо Фаледро. Вас подстрекает эта ведьма.

Каменотес. Берегись, нечестивец! Она у священных дверей, и в руках у нее крест.

Орсо Фаледро. Крест в ее руках, словно острое жало.

Сторонники Гратиков.

— Берегись, Фаледро! И береги свое отродье! Ни от кого не будет пощады.

— Руки твои запятнаны вымогательством, а пальцы грабежом.

— Ты был поставлен над нами не как трибун, а как комиссар-притеснитель, чтобы выжать наши жилы и мозг.

— Каждый день ты покушался на что-нибудь чужое.

— Ты захватил себе Кампальто, Тессару, Сан-Микеле-дель-Кварто в долине Силе, долину Рибуги.

— По всему берегу Ливенцы и в Пинето хозяйничают твои рабы и вольноотпущенники.

— Ты стал хозяином всех болот до самой Пиавы.

— Для своих собственных нужд ты истребил чужие леса и ввел налоги на солеварни и огороды.

— А хищнический захват куньего меха?

— А десятину на срубленные деревья, лен и испанский дрок?

— И еще, и еще многое другое. Ты покушался на свободу островов.

— Ты обещал подкупившим тебя грекам сделать нас их подданными.

— Ты не прочь был торговать даже людьми и от супруга Истрионессы получить звание ипата над нами.