Читаем Том 3. Гражданская лирика и поэмы полностью

<p>ПАМЯТНИК ЛЕНИНУ</p>Над высотой                     Страны Советов,где облаками                       воздух вспенен,протянет руку                       в даль рассвета,лучу зари,                      товарищ Ленин.Из Одинцова                   путник выйдет —Москва            за лесом,                           за рекою…Но путник              Ленина увидитс простертою к нему                                    рукою.С дороги сбившись,                              летчик ищетмаяк Москвы                   в туманной каше,и Ленин                дружеской ручищейаэродром                  ему покажет.Гроза решит                  раскатом грома:«Паду на дом,                        огонь раздую!» —но Ленин                   отведет от домаогонь               и бомбу грозовую.Его рука              весь мир обводит —вершины,                 низменности,                                        воды…И, может,              вспомнит о свободе,краснея,                статуя Свободы.С вершины                 нового Монбланапоэт увидит                 с удивленьеммир,       перестроенный по планам,что людям дал                        товарищ Ленин.И вы,          с планетою в полете,глазами               обернувшись к другу,всем человечеством                              пожметеживую              ленинскую руку!<p>СТРАТОСТАТ «СССР»</p>

В воздухе шарь, шар!

Шар созрел,                   кожурою обтянутый тонко,и сентябрьским румянцем                                           звезды́ налился,и сорвался,                 как яблоко,                                       как ньютоновка,не на землю,               а с ветки земли                                          в небеса!Отступал от гондолы                                   закон тяготения,не кабину,                    а нас на земле затрясло.Вся Москва                   и Воздушная академияотступала,                    мелькала,                                   а небо росло.Им казалось,                      что зелень —                                      это трава еще,это сделался травкой                                    Сокольничий парк.Это был не Пикар —                               это наши товарищипо совместной учебе,                                   по тысячам парт.Мы все               с замирающим сердцемфуражки              задрали наверхи тянемся                    к стратосферцам,к втянувшей их                         синеве.В том небе                никто еще не был,еще ни один                   аппарат,и вот          в девятнадцатом небесоветские люди                          парят.И в это            синейшее утроко мне            на ворот плащаупала            дробинка оттуда,как первая                 капля дождя.Взлет стратостата                      и бег шаропоезда[2],финиш машин,                         перешедших черту, —все это нами                   ведется и строитсяв век,            набирающий быстроту.         Нам               не до стылого,         нам               не до старого.         Шар               растопыривай!         Небо               распарывай!         Юность               сквозная,         жизнь               раззадоривай, —         черт его               знает,         как это               здорово!Как я завидую                   взвившейся радости!Я      как прибор                        пригодился бы тут,взяли б меня                     как радостеградусник.Чем я не спирт?                         Чем я не ртуть?Эту глубокую,                     темную ширья б,       как фиалку,                          для вас засушил.         Где ж это               виделось?         Где               хороводилось?         Нам это               выдалась         быстрая               молодость!         Молодость               вылета         в шумное               поле то,         в семьдесят               градусов         верхнего               холода!Чтобы повсюду                          росли и сиялинашей эпохи                      инициалы,будет написано                         сверху небесздесь         и на блеске                          заоблачных сфер —         смелости               С         свежести               С         скорости               С         и радости               Р.<p>ЛЕГЕНДА О МУЗЕЙНОЙ ЦЕННОСТИ</p>1
Перейти на страницу:

Все книги серии С.Кирсанов. Собрание сочинений в 4 томах

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза