Том 3. Гражданская лирика и поэмы

         В подземных пластах под новой Москвой,
в гнилом ископаемом срубе,
был найден холодный, совсем восковой
мужчина в боярской шубе.
         Он весил без малого десять пудов,
упитанный, важного чину;
ни черви, ни почва, ни плесень годов
не тронули чудо-мужчину.
         Врачи с удивлением мерили рост,
щупали мышцы тугие,
одни заявили: — Анабиоз! —
Другие: — Летаргия!

2

         Боярин лежал, бородатый по грудь,
в полном здоровье и силе,
и чтобы усопшего перевернуть,
грузчиков пригласили.
         Натерли эфиром лоснящийся зад,
зажгли инфракрасную лампу,
и доктор боярину вспрыснул лизат —
пятнадцать сияющих ампул.
         Лизат в инструменте клокочет,
а тот просыпаться не хочет.

3

         Боярин молчит, боярин ни в зуб, —
лежит, как положено сану.
Профессор вгоняет ему в железу
два литра гравидану.
         Решили прием увеличить на литр,
уже гравиданом боярин налит,
но все ж от чудовищной дозы
лежит, не меняя позы.
         Гормонов ему втыкают в бедро,
рентген зашибают в брюхо,
и физики атомное ядро
дробят над боярским ухом.

4

         Тут грузчик к нему проявил интерес:
— Профессор, да вы разиня!
Со мной при себе поллитровочка есть
из коммерческого магазина. —
         Нашли у боярина рот в бороде,
бутылка гулко забулькала, —
боярин светлел, наливался, рдел
и вдруг растаращил буркалы:
         — Холопы! — боярин вскочил и оре. —
Замучу! — оряху спросонок. —
Кто, смерд, разбудиша мя на заре?
Гоняхом сюда закусону!

5

         Отъелся боярин, — вари да пеки!
От сытных хлебов беленится,
крадет у соседних больных, пайки, —
вконец обнищала больница.
         За ужином требует водки литр,
орет по-церковному в градусе.
И сдали его, как порядок велит,
в Коопхудмузлит,
         а там обалдели от радости!
— Чистый боярин! — Худмуз упоен,
ищут боярину место:
и грязен и груб, но все-таки он —
историческое наследство.

6

         И дали жильцу подземных руин
гида из «Интуриста».
И тот объясняет: — Мосье боярин,
вы спали годочков триста.
         Москвы не узнаете — долгий срок,
асфальт, фонари повсеместно.
Вот — телеграф, а вот — Мосторг,
а это вот — Лобное место. —
         Боярин припал к родимым камням,
ни слова не молвит, а только «мням-мням».
Упал на колени и замер,
и мох обливает слезами.

7

         Боярин по родине начал грустить,
лишился обличия бодрого;
эксперты решили его поместить
в домик боярина Федорова.
         Сидит он и жрет грязнущей рукой
свое древнерусское крошево.
Любители ахают: — Милый какой,
обломок проклятого прошлого! —
         Славянский фольклор изучают на нем,
и даже в газете объявлено:
«В музее сегодня и ночью и днем
показ живого боярина».

8