Том 3. Non-fiction

ИК: Не люблю иметь дело с большими издательствами, потому что это неконтролируемые организации. Там вообще автор немногим больше, чем уборщица.

ВП: Я вас понял. Вы считаете, что ваше издательство «Ультра. Культура» абсолютно стоит обиняком на нынешней издательской площадке. Или же есть какие-то издательства, которые близки вашим позициям?

ИК: Нет, я думаю, что оно уникально в настоящий момент, хотя какие-то стилистические моменты отчасти пересекаются с «Ад Маргинем», какие-то моменты сближения есть с другими издательствами. Но, в целом, та продукция, то лицо, тот брэнд, который сложился, у «Ультра. Культуры», конечно, свой. Пока не возникло второго подобного издательства. К сожалению…

ВП: Или к счастью?..

ИК: Нет, к сожалению. Потому что, когда явление не уникально, можно говорить о тенденции, а когда оно уникально, то уникальным и останется.

ВП: Скажите, вы с самого начала стали издавать литературу определенной направленности? Выстраивая концепцию своего издательства, вы заведомо предполагали, что вашими авторами будут Лимонов, Проханов, что это будут радикалы главным образом.

ИК: Созданию издательства «Ультра. Культура» предшествовала в качестве разогрева так называемая «оранжевая» серия «Альтернатива» в «АСТ», над которой начинал работать тот же коллектив. В общих чертах тогда уже сложилось представление о круге наших тем, но тогда это касалось только художественной литературы. Потом уже, когда было решено за счет издания литературы «нон-фикшн» расширить диапазон, возникла «Ультра. Культура». Поскольку появились под этот проект инвестиции и появились заинтересованные лица. «АСТ» же в тот момент не проявляло никакого интереса к разработке этой темы.

ВП: Мне почему-то казалось, что появление книг серии «Альтернатива» в «АСТ» — некий нонсенс. Для меня эта издательская группа изначально была и остается сугубо коммерческим предприятием, которому все равно, что издавать: пособия по кулинарии, женский детектив или еще что-то, что трудно назвать литературой. И появление книг в оранжевых обложках, книг эпатажных даже для нашего, нанюхавшегося сверх меры «цветов зла», читателя, было неким явлением из ряда вон…

ИК: Так сложилось, что в «АСТ» этот проект в тот момент удалось проломить. Они, кстати, очень долго сохраняли настороженное и отрицательное отношение к этой серии. Первые год-полтора там вышло всего пять-шесть книг. Потом уже серия «пошла», когда «Бойцовский клуб» Чака Паланика, тот же Уэлш стали лидерами продаж. Вот тут они загорелись. Теперь у них уже несколько полок забито «оранжевыми книжками», но это уже история без нас.

Запретный плод сладок?

ВП: Ваши книжки очень резко отличаются и своей внутренней концепцией, и графическим оформлением. На последней выставке «нон-фикшн» я обнаружил книгу, о которой не раз думал, может ли она вообще быть. Оказалось, может. Это книга о Пол Поте в вашей серии «Жизнь запрещенных людей». В свое время я работал в Камбодже, и деяния Пол Пота со товарищи не были для меня кинематографическими абстракциями. Но у нас до сих пор не вышло ни одной книги о том, что на самом деле происходило в Камбодже. Кроме, может быть, книги Веслава Гурницкого «Песочные часы». Однако весь ее тираж в середине восьмидесятых был «пущен под нож». Китайцев тогда мы побоялись обидеть. Но это лирическое отступление. А кому пришла в голову идея серии «Жизнь запрещенных людей»?

ИК: Мне она пришла в голову, эта идея. Просто я подумал, что есть некий круг персон «нон-грата», о которых все знают, но их биографий нет. Эти деятели, как правило, авторы шумных, но неудачных политических, культурных или религиозных проектов. Когда автор политического проекта, как например Гитлер, побеждает, то он уже не попадает в эту компанию. Все-таки он более десятка лет правил Германией и даже большей частью Европы. Пол Пот тоже некоторое время находился у власти, но здесь роль играет масштаб. Есть запрещенные люди, вытолкнутые за пределы общественного дискурса. Они всем известны, на них ссылаются, но они как бы в некоем табуированном состоянии находятся. Вот вам пример заполнения какой-то ниши.

ВП: Это касается серии «Жизнь запрещенных людей». А другие ваши серии?

ИК: Они все заполняют некие ниши. Существуют разные зоны дискурса, которые по тем или иным причинам находятся в загоне.

ВП: Ну, я бы не сказал, что господин Проханов находится в загоне, напротив, он пребывает в некоем даже публичном фаворе, особенно на ТВ. Там он почти завсегдатай любых ток-шоу.