Том 3. Non-fiction

АГ: Мне кажется очень важным, что сказал Сергей, не упустили ли мы шансов. По-моему, одна из самых острых проблем заключается в том, что вот этот коренной поворот к разумным отношениям с США, этот коренной поворот в нашей политике был совершен одним человеком, В. Путиным, отдадим ему должное, и никоим образом не институциализирован. За день до того, как этот поворот был сделан, наш министр обороны утверждал, что он даже теоретически не может представить себе ничего подобного.

СБ: Сейчас мы говорили о таких жутких вещах, как решение своих проблем на фоне антитеррористической коалиции — это все замечательные политические рассуждения. А что представляет из себя наш мир, где можно произвести на какой-то идеологической основе теракт, с одной стороны, с другой стороны, назначить виновных и гоняться за бородатыми людьми по всему миру, по каким-то внешним национальным и религиозным признакам зачислять во враги, что человечеству присущи. Вот здесь проблема серьезнее мне кажется, она раскалывает современный мир гораздо сильнее, чем военное противостояние. Саша, что ты считаешь на эту тему, если удалиться от военных и специальных проблем?

АГ: На самом деле, появилась одна действительно острая проблема безопасности. Процесс глобализации, создание вот этого цивилизованного мира, и вообще стремительное развитие человечества привело к маргинализации больших групп населения, целых народов. В частности, значительной части того, что мы называем мусульманским миром. Не случайно арабская улица так радовалась и продолжает радоваться этим террористическим актам. Вторая острая проблема заключается в том, что развитие цивилизации обернулось тем, что ее достижения оказались доступны огромному количеству людей. Вот мы говорим бактериологическое оружие — надо добыть штамм и еще несколько автоклавов, и все, в любом бараке можно начать производство бактериологического оружия.

СП: А автоклавы отлично получаются из домашних кастрюлек.

АК: Ну, это упрощение, это очень опасно, и надо заранее уже быть камикадзе, готовым умереть.

АГ: Но мы уже имеем этих камикадзе.

АК: Нет, они идут во имя Аллаха в самолет, и знают, что все будут знать, что они герои, а тут умрешь тихо в страшных муках и корчах — пока, я думаю, это очень важный фактор сдерживания.

АГ: Хорошо, пассажирский самолет может стать крылатой ракетой. Как решать эту проблему, как быть с этими народами? Думаю, не случайно вся антитеррористическая операция свелась к возможности войны с Ираком, мы обсуждаем теперь уже возможность войны с Ираком. Потому что дико сложная задача — как бороться, как окультуривать, как вовлекать огромную массу людей в эту новую глобальную цивилизацию, по-моему, никто не может ответить.

СБ: У нас в студии появились еще два гостя — это редактор отдела спецпроектов издательства «У-Фактория» Владимир Харитонов и редактор отдела литературы «нон-фикшн» того же издательства «У-Фактория» Илья Кормильцев. Вот сейчас я бы и обратился к вновь прибывшим: вы издали книжку Абд-Самада Муссауи, брата Закарии Муссауи, человека, который был арестован до терактов, и который, вполне возможно, тот самый 20-й террорист, который не попал на самолеты. Но я сейчас полистал эту книжку, которую вместе с Флоранс Букия вы написали, журналисткой второго французского канала. Книжка, на самом деле, очень серьезная — о положении человека из другой цивилизации в цивилизации европейской. Что вас привлекло к тому, чтобы опубликовать эту книгу, и как вы ее сами прочитали? И особенно французской, потому что он жил во Франции, которая любит в себя впитывать различную культуру, а с другой стороны, социально и по какому-то гражданскому поведению всех считать едиными гражданами Франции, и с положительными, и с отрицательными.

ИК: Было много различных соображений, были соображения чисто издательские, поскольку эта тема очень остро волнует читателей, а личностных документов по ней пока что не так уж много, в основном это общие рассуждения о теории терроризма, как бы психология террора, какие-то политические вещи.

СП: Была американская знаменитая книжка «Что не так в исламе», которая вышла буквально за несколько дней до 11 сентября, и после 11 сентября имела огромный успех в связи с этим.

ИК: Очень мало человеческих документов. И тот, кто ищет в этой книжке рассуждения на тему, что было на самом деле, виноват ли Закария Муссауи и 19 человек, которые погибли в самолетах, те ли самые эти 19 человек, верна ли версия ФБР — этого ничего в книжке нет. Потому что брат разлучился со своим младшим братом, Закарией, Абд-Самад разлучился еще в 1995 году, у них прекратились всякие контакты. Это просто мемуары о человеке, который, возможно, был из этих людей, как он дошел до жизни такой.

СБ: Но книжка ведь не только об этом, она еще и о тончайших каких-то взаимоотношениях, которые могут быть.