Том 3. Non-fiction

ИК: Это очень точное замечание. Недаром, одна из очень хороших французских работ про 11 сентября «Достоевский на Манхэттене» Глюксманна — это очень точное название. Нет ничего нового в ваххабизме, того, чтобы мы не знали, специфически-арабского или специфически-мусульманского, в сущности. Сам идеал личностного, индивидуалистического тотального сопротивления существующему вокруг тебя, кочует по культурам из эпохи в эпоху в новой истории человечества. Эта кочующая идея обретает разное религиозное и философское представление, но наследует друг от друга. Причем не только на уровне подсознательном, но и на уровне вполне сознательном.

СБ: То есть, скажем, Нечаев ближе арабскому террористу, предположим, чем арабский террорист дальше отстоит от своего, предположим, вполне благообразного, без всяких кавычек, муллы или исламского проповедника. То есть он ближе к Нечаеву, человеку другой культуры.

АК: Мы, кстати, не должны забыть о том случае с сибирской язвой в Америке: человек не найден, но поначалу, к сожалению, американцы пальчиком на нас показывали, потом, слава богу, американские ученые, порядочные люди, быстро сказали, что эта сибирская язва чисто американского происхождения, очень высокого качества, и явно выведена в биологических институтах, и ясно, что это как бы американец, и скорее всего, я уж не знаю, какой он там американец, но весьма возможно, что это чисто англосакс, тоже как бы явление типа Раскольникова, весьма возможно.

ИК: За 1990-е годы, по официальным данным самих американцев, они по-разному оценивают, но говорят, что от 58 до 69 % общих терактов по Америке — это «домашний терроризм».

АК: Да, и взрывы в Оклахоме можно вспомнить.

ВХ: Есть большая опасность, когда мы говорим об 11 сентябре, большая опасность вдруг стать поклонниками Хантингтона, который в начале 1990-х писал о войне цивилизаций: всемирный ислам против всемирной христианской религии. На самом деле, как вы совершенно правильно сказали, в Америке существует огромное количество вполне белых, вполне считающих себя христианами людей. Те, кто называет себя милицией, которые обладают абсолютно неадекватным восприятием действительности. Они считают, что ООН руководит Америкой, что еврейские олигархи руководят Америкой, что надо взрывать и бороться с этим, бегать с ружьями и тому подобное. Вот главная опасность — это не только «нечаевщина», а то, что мир слишком быстро развивается, и я вернусь к мысли, которая для меня ценна, что значительное количество людей, и их и у нас в стране можно найти.

АК: Все большее, причем, количество людей, и в относительном, и в абсолютном выражении.

ВХ: Дают совершенно неправильные ответы, неадекватно воспринимают действительность. И неадекватно воспринимая действительность, они все больше тяготеют к «нечаевщине».

АК: Но они не могут найти себе места в этой цивилизации, у них совершенно нет шанса с одной стороны, колоссальные соблазны. Как символ, телевизор пришел в глухую мусульманскую деревню, они все видят, но в то же время понимают, что никогда им этого при жизни первого, второго и третьего поколения не получить. И это создает колоссальный внутренний такой перегрев, стресс, порождает ненависть, отчаяние, и это источник.

СБ: Мы в нашем с вами отечестве это хорошо знаем — даже на таком мягком уровне по отношению к реформам и тому, что произошло в нашей стране за последние 10 лет. «Этого нет, потому что это все вредно, нам это не нужно, и при моей жизни я никогда этого не смогу достигнуть».

ИК: Касаясь нашей страны, хочу немножко похвастаться. Скажем, судьба этой книжки «Мой брат — террорист?» на русском языке интересна тем, что она вышла на русском языке первой.

ВХ: Дело в том, что это книга издательство «Динаэль», это международный проект, книжка будет опубликована одновременно в США, Великобритании, Германии, Корее и Японии. Но так получилось, что русское издание опередило другие издания. У них она выходит 17 сентября.

СБ: Мне кажется, что нужно больше таких вещей, и мы должны серьезно задуматься. Посмотрите ход от 11 сентября до 11 сентября мы начали с фактов геополитического, военного расклада, для чего мы пригласили Андрея Кокошина и Александра Гольца, но мы пришли сейчас к очень серьезному кризису цивилизаций, причем не западной, восточной или среднеевропейской, а цивилизации человеческой вообще, к очень серьезному кризису. Мы пришли к осознанию его, потому что не на пустом месте все это происходит сейчас.