Том 3. Восхождения. Змеиные очи

  Радостно-чистый
Образ простой красоты,
Милый, как ландыш душистый, –
Это, смиренная, ты.

  Вечно в загоне,

Вечно в тяжёлых трудах.
Сестры – ленивые сони,
Дом у тебя на руках.

  Чем тебе плотят?

Брань да попреки всегда,
А иногда поколотят!
Ты говоришь: «Не беда!»

  Только немного,

Если уж станет невмочь,
Плачешь, таясь у порога,
О, нелюбимая дочь.

  Ясные глазки,

Золушка, вытри скорей,
Верь в исполнение сказки,
Жди утешительных дней.

  Скоро хрустальный

Будет готов башмачок,
И повезут тебя в дальний,
Раззолочённый чертог.

  Радостно-чистый

Образ простой красоты,
Милый, как ландыш душистый, –
Это, смиренная, ты.

Выбор

На перепутьи бытия,
Томясь таинственной тревогой,
Стоял и долго думал я,
Какою мне идти дорогой.

И появились предо мной

Два духа: светлый дух мечтаний,
Сиявший горней белизной,
И строгий дух земных исканий.

Надежды радостный фиал

От духа нежного я взял,
И на фиале надпись: «Слава».
Не отрываясь, грёзы пью, –
И вот холодная отрава
Сгущает быстро кровь мою.

Я вижу, – выбор был ошибкой, –

И кубок падает, звеня,
А гений жизни от меня
Летит с презрительной улыбкой.

«Живи и верь обманам…»

Живи и верь обманам,
И сказкам и мечтам.
Твоим душевным ранам
Отрадный в них бальзам.

И жизни переменной

Нектар кипучий пей,
Напиток сладкопенный
Желаний и страстей.

За грани жизни дольной

Очей не устремляй,
И мыслью своевольной,
Природы не пытай.

Вещают тайну тени.

Для смелого ума
В них смертные ступени,
Предсказанная тьма.

О, смертный, верь обманам,

И сказкам, и мечте,
Дивись мирским туманам,
Как вечной красоте.

«Навек налажен в рамках тесных…»

Навек налажен в рамках тесных
Строй жизни пасмурной, немой.
Недостижимей звёзд небесных
Свободной жизни блеск и зной.

Одной мечтою в час досуга

Я обтекаю вольный свет,
Где мне ни подвига, ни друга,
Ни наслаждений бодрых нет.

Томясь в завистливой печали,

Слежу задумчиво тогда,
Как выплывают из-за дали
Деревни, степи, города,

Мелькают лица, платья веют,

Смеются дети, солнце жжёт,
Шумят стада, поля пестреют,
Несутся кони, пыль встаёт…

Ручья лесного нежный ропот

Сменяет рынка смутный гул.
Признания стыдливый шёпот
В базарных криках потонул.

«Уйдёшь порой из солнечной истомы…»

Уйдёшь порой из солнечной истомы
  В лесной приют, –
Но налетают жалящие гномы,
  И крови ждут.

Лесной тиран, несносная докука,

  Комар-палач!
Твой тонкий писк томителен, как скука,
  Как детский плач.

«Голос наш ужасен…»

Голос наш ужасен
Нашим домовым;
Взор наш им опасен, –
Тают, словно дым.

И русалки знают,

Как мы, люди, злы, –
Вдалеке блуждают
Под защитой мглы.

Нечисть вся боится

Человечьих глаз,
И спешит укрыться, –
Сглазим мы как раз.

«Небо жёлто-красное зимнего заката…»