Том 3. Восхождения. Змеиные очи

«Побеждайте радость…»

Побеждайте радость,
Презирайте смех.
Всё, в чём только сладость,
Всё – порок и грех.
Побеждайте радость,
Подавляйте смех.

Кто смеётся? Боги,

Дети да глупцы.
Люди, будьте строги,
Будьте мудрецы, –
Пусть смеются боги,
Дети да глупцы.

Мир над чем смеётся,

И зачем смешит?
Всё, что вознесется,
Запятнать спешит.
Тёмное смеётся,
Скудное смешит.

Побеждайте радость,

Презирайте смех.
Где одна лишь сладость,
Там порок и грех.
Подавляйте радость,
Побеждайте смех.

«Вечер мирный наступил…»

Вечер мирный наступил
День за рощею почил,
В роще трепетная мгла
И прозрачна, и светла.
Из далёкой вышины
Звёзды первые видны.
Между небом и землёй
За туманною чертой
Сны вечерние легли,
Сторожа покой земли.

«Живы дети, только дети…»

Живы дети, только дети, –
Мы мертвы, давно мертвы.
Смерть шатается на свете
И махает, словно плетью,
Уплетённой туго сетью
Возле каждой головы.

Хоть и даст она отсрочку –

Год, неделю или ночь,
Но поставит всё же точку,
И укатит в чёрной тачке,
Сотрясая в дикой скачке,
Из земного мира прочь.

Торопись дышать сильнее,

Жди, – придёт и твой черёд.
Задыхайся, цепенея,
Леденея перед нею.
Срок пройдёт, – подставишь шею, –
Ночь, неделя или год.

«Придёшь ли ты ко мне, далёкий, тайный друг?..»

Придёшь ли ты ко мне, далёкий, тайный друг?
Зову тебя давно. Бессонными ночами
Давно замкнулся я в недостижимый круг, –
И только ты один, легчайшими руками
Ты разорвёшь его, мой тайный, дальний друг.

Я жду, и жизнь моя темна, как смутный бред,

Толпятся чудища перед заветным кругом,
И мне грозят они и затмевают свет,
И веют холодом, печалью да испугом.
Мне тяжко без тебя, вся жизнь моя, как бред.

Сгорает день за днём, за ночью тлеет ночь, –

Мерцает впереди непостижимым светом
Гора, куда взойти давно уж мне невмочь.
О, милый, тайный друг, поверь моим обетам
И посети меня в тоскующую ночь.

«Ускользающей цели…»

Ускользающей цели
Обольщающий свет,
И ревнивой метели
Угрожающий бред…

Или время крылато?

Или сил нет во мне?
Всё, чем жил я когда-то,
Словно было во сне.

Замыкаются двери, –

И темнеет кругом, –
И утраты, потери,
И бессильно умрём.

Истечение чую

Холодеющих сил,
И тоску вековую
Беспощадных могил.

«Не стоит ли кто за углом?..»

Не стоит ли кто за углом?
Не глядит ли кто на меня?
Посмотреть не смею кругом
И зажечь не смею огня.

Вот подходит кто-то впотьмах,

Но не слышны злые шаги.
О, зачем томительный страх?
И к кому воззвать: «Помоги»?

Не поможет, знаю, никто,

Да и чем и как же помочь?
Предо мною темнеет ничто,
Ужасает мрачная ночь.

«Пышен мой город и свят…»