Том 4

«Южную Землю» 1 там, где Кук не нашел ничего, кроме воды, или Парри 2 обнаружил вены и артерии в той части Американского континента, которую испокон веку счита¬ ли состоящей из сплошного бесполезного хряща. Но каковы бы ни были последствия операции для хи¬ рургической науки, пациенту она несомненно пошла на пользу. В течение семи долгих месяцев Лайонел скорее существовал, чем жил, мало сознавая, что происходит во¬ круг, и, к счастью для себя, почти не чувствуя боли. Вре¬ менами пламя жизни слабо вспыхивало, как свет угасаю¬ щей лампы, а затем, обманув опасения и надежды окружающих, больной опять впадал в прежне-е полуза¬ бытье. Ошибочно полагая, что его хозяин тяжко страдает, Меритон пичкал его снотворным, и бесчувственное со¬ стояние Лайонела объяснялось отчасти неумеренными дозами опия, которыми он обязан был излишнему сердобо¬ лию своего камердинера. Во время операции ретивый хи¬ рург тоже прибег к этому болеутоляющему средству, и пациент много дней провел в тяжелом опасном забытьи, прежде чем организм, освободившись от навязанного ему инородного постояльца, восстановил свои .естественные функции и стал набираться сил. По счастью, лекарь был слишком улоен своей славой, чтобы закрепить успех по всем правилам военного искусства, подобно великому пол¬ ководцу, пользующемуся победой, чтобы добить врага, и непревзойденному доктору, Природе, дозволено было завершить исцеление. Лишь только действие опия прекратилось, больному сразу стало лучше, и он надолго погрузился в спокойный сон. Проснулся он другим человеком, с обновленным телом и ясной головой, и, хотя мысли его еще слегка путались, все же они были отчетливее, чем за все месяцы после раны, полученной в схватке на Бридс-Хилле. Когда Лайонел открыл глаза и впервые за все время болезни осмысленно посмотрел вокруг, было десять часов утра, комнату озаряло яркое солнце и отсветы ослепитель¬ 1 Имеются в виду плавания американских китобоев к берегам Антарктики в 20-х годах XIX века. Знаменитый английский море¬ плаватель Джеймс Кук, исследовавший южную часть Тихого океа¬ на в поисках предполагаемого Южного материка, утверждал, что если у Южного полюса и есть земля, то она находится южнее. 2 Парри Уильям Эдвард (1790—1855) — английский путешественник, исследовавший северное побережье Северной Америки и открывший лежащий за ним архипелаг. 208

но сверкавшего снега. Занавески были подняты, и в спальне царил такой порядок, что по одному этому можно было заключить, как тщательно ухаживали за больным. Правда, в дальнем углу в кресле расположился Меритон, устроившись с удобством, которое скорее свидетельство¬ вало о внимании к собственной персоне, чем к хозяину; камердинер вознаграждал себя за ночь бодрствования не¬ законным, а потому особенно сладким утренним сном. Память разом.вернулась к Лайонелу, но прошло неко¬ торое время, прежде чем он мог в хаосе нахлынувших картин отделить истину от бреда и в какой-то мере пред¬ ставить себе, что же произошло за тот немалый срок, кото¬ рый он провел в полузабытьи. Без труда приподнявшись на локте, он раза два медленно провел рукой по лбу и лишь затем решился позвать камердинера. При звуках знакомо¬ го голоса Меритон вздрогнул, старательно протер спросо¬ нок глаза, вскочил и отозвался обычным: — Что угодно, сударь? — В чем дело, Меритон! — воскликнул майор Лин¬ кольн. — Ты спишь, словно новобранец на посту, а ведь тебе, наверно, тоже строго-настрого приказали не смыкать глаз. Слуга стоял, остолбенев от радости, потом опять быстро провел рукой по глазам, но уже по другой причинё. — Слава богу, сударь, слава богу! Наконец-то вы при¬ шли в себя, и мы опять заживем по-старому! Да, сударь, теперь-то вы поправились! Ну и чудодей же наш знамени¬ тый лондонский хирург! Теперь мы поедем к себе в Сохо и будем жить, как цивилизованные люди. Слава богу, сла¬ ва богу, сударь, вот вы и улыбнулись! Ничего, скоро опять на меня так посмотрите, что душа в пятки уйдет, как это бывало, когда я что-нибудь забуду! Но тут Меритон вынужден был прекратить свои несвяз¬ ные изъявления восторга, ибо слезы душили его. Бедняга за долголетнюю службу очень привязался к хозяину, а ухаживая за ним, еще больше полюбил его. Лайонел, сам растроганный таким проявлением преданности, тоже не мог вымолвить ни слова и с помощью всхлипывающего камердинера стал одеваться. Но вот, набросив на себя халат и опираясь на плечо слуги, он добрался до кресла, которое тот только что покинул, и, откашлявшись, словно у него вдруг запершило в горле, наконец проговорил: — Будет, Меритон, будет. Будет, дуралей ты этакийГ 8 Фенимор Купер, Том IV 209